Kiedis Anthony - Scar_Tissue_rus
К первому апреля, благодаря постоянному потоотделению и упражнениям, я снова чувствовал себя на миллион долларов. В этом туре мы работали как часы, постоянно куда-то ехали по шоссе, даже не понимая, где мы. Той весной мы побывали в Небраске, Айове, Миссури, Оклахоме, Арканзасе и Техасе. Мы с Чэдом всё ещё находились в одном автобусе, поэтому обстановка у нас была не особо весёлая, но идеально подходила для расслабления, чтения и разговоров с Йоханной по телефону.
В тот период жизни я был моногамен и определил для себя, что вести такой образ жизни в туре имеет много общего с путешествиями без наркотиков. Когда ты чист, тебя не трогают ни наркотики, ни дилеры, ни люди под кайфом, ни вечеринки. Ты практически ощущаешь защитное поле вокруг себя, и всё это даже не проникает в поле твоего зрения. Это же можно сказать и о женщинах. Я не поддавался соблазну. Если посмотреть на ситуацию объективно, то меня окружало много девушек, но я был недоступен их чарам. Я помню, как сидел в нашем сопровождающем автобусе с кучей девушек, которые определённо хотели поразвлечься. Это видно по тому, как они одеты, по тому, как они трясут перед тобой своей грудью и как сидят рядом с тобой. Они говорят: “Эй, ты же в городе. Давай веселиться”. Но я отвечал: “О'кей, всем спокойной ночи. Было приятно провести с вами время. Мне нужно позвонить своей девушке”.
В конце июня, группе сделали предложение, от которого мы не могли отказаться: сыграть для Пола Аллена (Paul Allen), одного из создателей Майкрософта, на открытии его Музея Рок'н'ролла в Сиэтле. Аллен нанял Фрэнка Гери (Frank Gehry), чтобы тот спроектировал дизайн этого удивительного нового здания. Мне это напоминало пивную банку стофутовой высоты, которую Гери смял и сделал фигуру женщины, а затем выстроил из неё здание. Оно было сексуальным, плавные металлические крепления, больше похоже на скульптуру, чем на здание.
В тот день мы неважно отыграли из-за какой-то технической путаницы, поэтому чтобы спасти это событие, мы вышли на бис в носках. Я испытывал ностальгические чувства, раздеваясь с Джоном. Мы не выходили на сцену в носках с ним со времён Mother's Milk. После этого в музее была вечеринка. Чэд первым решил испытать один из этих интерактивных экспонатов, но, оказалось, что он был сломан. Чэд же был весь вечер немного пьян, и до сих пор хранитель музея уверен в том, что Red Hot Chili Peppers напились и разрушили всё вокруг, хотя, конечно, мы этого не делали.
Ещё одним выступлением вне тура был благотворительный концерт для детей, который организовали Pearl Jam в Сиэтле в конце июня. Перед следующей частью тура был небольшой перерыв, я полностью потерял рассудок и ушёл в недельный наркотический загул. Никакое событие в наших планах не мешало этому, у меня было время, и я так и не начал работать над своим выздоровлением. Я тусовался, возвращался домой, даже и не думая о лечении. 27 июня пришло время отправляться в четвёртую часть тура, а я снова был худым и слабым.
Я продержался без наркотиков следующие три этапа тура. Мы закончили американскую его часть, я завершил свою работу, и пришло время снова копать себе могилу. Единственным обязательным событием были награды канала VH1 в ноябре, поэтому за несколько дней до шоу я прекратил принимать наркотики, два дня принимал Ультрам (то средство, которое вернуло меня к наркотикам) для лечения интоксикации и как-то еле-еле пережил этот концерт.
Йоханна с пониманием отнеслась к моей борьбе, но, слава Богу, она не собиралась сама идти этой дорогой, что говорило о её духовном пробуждении и стремлении к здравомыслию. Замечательно, что она не последовала за мной, потому что часто люди уходят вдвоём, а возвращается только один. Или не возвращаются оба.
В начале декабря Йоханне нужно было возвращаться к её бизнесу в Нью-Йорке, что явилось для меня абсолютным бедствием. Ни работы, ни девушки, никаких важных дел - я просто с ума сходил. Декабрь выдался довольно уродливый, потому что двадцать дней подряд я продолжал говорить себе: “Я буду делать это только сегодня, а завтра точно брошу”. Йоханна вернулась ко мне, и ей приходилось жить рядом с таким маньяком. Это было тяжёлым испытанием; я просто не мог опомниться. В один момент я ушёл из дома и нашёл новый мотель Рай на бульваре Сансет. Его фасад был увешан фиолетовыми неоновыми огнями, что делало его удивительно привлекательным таким вот примитивным способом.
Но снова отряды приступили к действиям. Луи и Боб Форест начали разыскивать меня во всех местах, где я обычно бывал. Ироничным было то, что Боб жил за пол квартала от мотеля Рай, поэтому в одну из своих разведывательных миссий они проехали мимо, и бинго! Они заметили мой мотоцикл. Мозг наркомана очень странно устроен. Позднее, Боб сказал мне, что, увидев припаркованный мотоцикл, тут же позавидовал его владельцу. Ведь он, Боб, миллион раз проезжал мимо этого мотеля и думал: “Я бы так хотел вселиться сюда и пару дней просто накачиваться спидболом”. Он уже долгие годы не принимал наркотики и жил с прекрасной девушкой, которая любила его. Он не лгал, не воровал, не был несчастным безумцем. Он был продуктивным, участливым, любящим и полезным членом общества, но когда он проезжал мимо, мысли уходили в другое направление: “Если бы я только мог въехать сюда. Этот фиолетовый свет такой манящий”.
Когда Луи постучал в дверь, я понял, что меня снова нашли. Я попросил у него полчаса, и он сказал, что будет ждать на парковке. Я прикончил весь героин и пришёл туда, готовый ко всему, что только мог услышать в такой ситуации. Я очень удивился, увидев там Джона в его чёрном Мерседесе. Он был таким любящим и внимательным.
“Мы едем домой к Луи поговорить”, - сказал он. Я сел на мотоцикл, и мы караваном поехали к дому Луи и Шерри (Sherry). К тому времени я употребил все свои наркотики и был готов к тому, чтобы закончить это. Я был под таким кайфом, что не особо удивлялся происходящему. Я хотел извиниться перед Йоханной, но она и слушать меня не хотела. Это был один из редких случаев, когда я действительно заслуживал такого к себе отношения.
Я провёл ночь у Луи, потому что они боялись, что я снова сорвусь. Я не очень-то любил принимать таблетки от интоксикации, но всё-таки попросил Луи позвонить докторам, чтобы те прописали мне какие-нибудь средства. Я не хотел трястись и страдать от боли в мышцах и бессонницы. В моих планах было съездить к маме на Рождество, а потом отправиться на остров Святого Варфоломея в Карибском море, чтобы восстановиться. Наш следующий концерт должен был быть на фестивале в Рио, но до 21 января оставалось ещё много времени. Я беззаботно мечтал о том, что поеду в тёплые края, восстановлюсь там, а потом вернусь к работе и буду выполнять все профессиональные обязательства. Но на самом деле мне не становилось лучше, и я был не в состоянии выполнять свои профессиональные обязательства. Ты не можешь просто начать, бросить и быть уверенным, что всё о'кей, потому что настанет день, когда у тебя не получится остановиться. Каждый рецидив ужасен, но этот был самым долгим из всех. И мысли о том, сколько эмоциональных мучений я причиняю Йо, тяжёлым грузом нависали надо мной, хотя я и пытался их игнорировать.
