Елена Кочемировская - 50 знаменитых больных
Отец считал, что сын позорит семью. Домашняя обстановка становилась невыносимой, и юноша вынужден был покинуть семью, переехать в общежитие института. Отец примирился с профессией сына только много лет спустя, когда понял, что она обеспечивает и заработок, и твердое положение: Аркадий получил не только известность и звание лауреата I Всесоюзного конкурса артистов эстрады, но и большую комнату в коммунальной квартире (только в 1942 году семья Райкиных переехала в трехкомнатную квартиру в центре Ленинграда). Возможно, именно это стало самым весомым свидетельством успехов сына. Рассказывают, что когда знаменитый Леонид Утесов впервые увидел выступление Райкина на этом конкурсе, он воскликнул: «Этот артист, в отличие от всех выступавших, пришел навсегда. Он будет большим актером!»
На последнем курсе института произошло самое важное событие в личной жизни артиста. Он женится. История его женитьбы довольно романтична. Вот как он сам ее рассказывал. «Еще мальчиком, занимаясь в самодеятельности, я был приглашен выступать в соседней школе. Не помню, кого я играл, но ясно помню, что обратил внимание на девочку в красном берете, в котором было проделано отверстие и сквозь него пропущена прядь черных волос. Это было оригинально и осталось в памяти. Через несколько месяцев я встретил ее на улице, узнал и вдруг увидел ее живые, выразительные глаза. Я прошел мимо, стесняясь заговорить с незнакомкой на улице. Прошло несколько лет, я стал студентом театрального института. Учась на последнем курсе, я как-то забежал в столовую, стал в очередь. Обернувшись, увидел, что за мной стоит Она. Она заговорила первая и пригласила меня в кино. Уже сидя в зале, когда погасили свет, я неожиданно выпалил: «Выходи за меня замуж…» К моему удивлению, она согласилась».
Необычное имя жены Райкина — Рома Рома — имеет свою историю. Ее родители ждали и желали мальчика, которого решили назвать Романом. А когда родилась девочка, они дали ей имя Рома. Фамилия ее — Иоффе, она была из семьи выдающегося физика, создателя научной школы Абрама Федоровича Иоффе. Стесняясь пользоваться знаменитой фамилией своего отца, она по совету подруги — актрисы Рины Зеленой — взяла артистический псевдоним, который впоследствии заменил ей фамилию.
Рома Рома была, по признанию окружающих, очень яркая, талантливая, веселая, широко образованная. Она знала массу историй, анекдотов, и даже Ираклий Андроников, приходя в гости к Райкиным, всегда говорил: «Ромочка — вы прекрасный рассказчик, мне лучше помолчать». У нее был и литературный талант, отмеченный многими критиками, но времени писать не было. Она играла в театре, была секретарем Аркадия Исааковича и буквально не отходила от телефона. Дочь Екатерина всегда говорила: «Мама, ты — как коза на веревочке. Нельзя же так, надо делать перерывы». «Я ненавидела телефон и до сих пор смотрю на него, как на врага, потому что он всю жизнь отнимал у меня маму».
Летом 1937 года на Райкина вновь свалилось несчастье — вторая атака ревматизма с осложнением на сердце. Врачи в больнице, куда его положили, вновь предрекали самый тяжелый исход. Райкин вспоминал: «Я лежал в палате, в которой было десять больных. Однажды я почувствовал себя совсем плохо и позвал медсестру. Она подошла, проверила пульс. Я слышал, как уже в коридоре она звонила по телефону в приемный покой дежурному врачу и говорила, что у нее «кончается больной». Пришел врач и сделал несколько уколов. Я старался только не заснуть. Мне казалось, что я тогда уже никогда не проснусь. Откуда-то издалека смотрел на прожитую жизнь. Наконец все-таки заснул. Утром, очнувшись от сна и взглянув на себя в зеркало, увидел, что голова моя стала абсолютно седой. После той ночи болезнь отступила».
Через некоторое время Райкин встретился на Невском проспекте с Сергеем Владимировичем Образцовым. Тот ахнул, увидев его седую голову, и настойчиво посоветовал покраситься, чтобы не выглядеть стариком в 26 лет. Аркадий Исаакович послушался его совета и испортил себе жизнь, оказавшись надолго рабом парикмахеров. В условиях гастролей приходилось краситься в разных городах. А поскольку хороших красителей тогда не было, то в случайных руках волосы артиста, как у клоуна, становились то рыжими, то зелеными, а то и вовсе фиолетовыми.
По свидетельствам очевидцев, состояние здоровья Райкина никогда не являлось препятствием для его актерской деятельности. Дочь артиста вспоминает: «У него случился очередной приступ, а он должен был выступать на юбилее в Театре им. Вахтангова. Едет на «скорой» и просит доктора: «А вы не могли бы проехать по Арбату? (Арбат тогда был еще проезжей улицей.) Остановите здесь, пожалуйста. Мне нужно выступить, всего 15 минут, а потом поедем в больницу». — «Аркадий Исаакович, но вы не можете!» — уговаривает врач, но, понимая, что это бесполезно, заставил папу написать расписку, чтобы не брать на себя ответственность. Папа написал расписку, выступил, а потом опять лег на носилки.»
С момента первых выступлений семья Райкиных пережила немало. Отечественная война и выступления во фронтовых бригадах, рождение детей, болезни, радости, невзгоды, бесконечная, порой изнуряющая работа, создание театра миниатюр (Ленинград), театра эстрады и театра «Сатирикон» (Москва). В эти годы им приходилось жить на два дома — на два города. В Ленинграде, имея квартиру, Райкин продолжал руководить театром миниатюр. А в столице, прожив 25 лет в постоянном, закрепленном за ним номере гостиницы «Москва», занимался постановкой эстрадных номеров. Аркадий Райкин, сам очень талантливый и ироничный сочинитель текстов для эстрадных номеров, тем не менее, активно искал новые дарования (с ним начинали работать теперь уже популярные авторы — Михаил Мишин, Семен Альтов и др.).
В 60-х годах Райкин познакомился с молодым драматургом из Одессы — Михаилом Жванецким. Правда, их сотрудничество было далеко не безоблачным. В конце концов, через 10 лет, говорят, по желанию самого Райкина, они расстались. Для Жванецкого это было ударом.
Говорят еще, на Райкина обижался не только он. Аркадий Исаакович был непростой человек. Он не кричал, говорил тихо, но мог так обидеть. Однажды, уже будучи молодым человеком, его сын Костя Райкин пришел домой хорошо навеселе. Отец зашел к нему в комнату и спросил: «Костя, а почему ты пьяный?» Райкин-младший вспоминал, что это было сказано таким страшным тихим голосом, что у него враз отпала охота пить.
Аркадий Райкин увидел своего сына на сцене впервые, когда тот уже два года работал в «Современнике». После спектакля он пробурчал ему что-то невнятное. «Как артиста он меня любил. Но в этом не было ничего особенного, — вспоминает Константин. — Он говорил, что смотрит на меня строго, но на самом деле это было не так. Большого значения его мнению о себе я не придавал. Я всегда знал, что там больше отцовских чувств, чем взыскательного профессионализма».
