Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари
Например, в течение двух дней они знакомились с одним из наиболее оригинальных английских городов — Батом, где княгиня Голицына советовала осмотреть так называемый Circus (Цирк, или Королевский цирк) — круглую площадь из поставленных стена к стене однотипных домов, спроектированную архитектором Джоном Вудом-старшим (1705–1754), но построенную его сыном Джоном Вудом-младшим (1728–1782).
Королевский полумесяц в Бате. Обратите внимание на разницу между внешним обликом и оборотной стороной. Тот же принцип был применен и в Марьино
Circus сохранился и представляет собой круг. К тому времени также существовал уже Crescent, или Royal Crescent, где дома поставлены в виде полукруга, раскрытого к подножию холма, на котором они стоят. Оба памятника явно связаны с расположенным неподалеку Стоунхенджем (кругом камней в пер. с англ.) — мегалитическим сооружением, трактуемым, в том числе, как огромная обсерватория или часть гигантской навигационной системы.
Другое сильное впечатление княгини Голицыной связано с Бленемом — усадьбой герцога Мальборо, близ Оксфорда, созданной знаменитым Капабилити Брауном. «Мы прошли через парк, и скажу вам, красота его не сравнится ни с чем, виденным мною прежде», — писала Наталья Петровна,[228] ее здесь привлекло сочетание красоты природы, величины парка и «приятных диковинок», как она выразилась, имея в виду усадебные сооружения.
Третье место, которое следует отметить в этом путешествии, — усадьба «Парк-плейс» господина Спирлинга на реке Темзе. Возможно, местоположение на реке явилось причиной того, что отдельные ее постройки стали, судя по всему, прототипами для Марьино на Тосне. Путешественница отметила не только уединенные уголки, веселые лужайки и небольшие ложбинки. От ее внимания не ускользнули античные руины (искусственные), а также храм друидов — «нагромождение большущих камней, наваленных один на другой».[229]
События во Франции вынудили продлить визит князей Голицыных в Англию, а революция, бушевавшая во Франции, вынудила их в конце лета 1790 года отправиться в Россию. Чуть позже и отчасти по той же причине в Петербург уехал и граф Павел Александрович Строгонов. В воображении журналистов и литераторов XX века будущие супруги гуляли вместе по бульварам Парижа и, кроме того, «гражданин Очер», как именовался Строгонов во Франции, в компании с князем Дмитрием Голицыным штурмовал Бастилию. Доказательств истинности этих «красивых подробностей» нет.
Строгоновы, как и Чернышевы, стали аристократическим родом только при Петре Великом. Незаурядный и фантастически богатый именитый человек Григорий Дмитриевич (1656–1715) оказался единственным за два века достойным преемником Аники Федоровича, основоположника строгоновского солеварения (главного источника богатства рода в XVI–XVIII вв.) и вдохновителя сибирского похода Ермака.
Бленем — резиденция герцога Мальборо. От открытого двора огромного дворца главный проспект ведет к Колонне победы
Именно Григорий Дмитриевич довел размер строгоновской вотчины до 10 миллионов десятин. Кроме того, он — строитель храмов, покровитель музыкантов, во всем был удачлив, хотя долгое время не даровал ему Бог наследника. Первый брачный союз Строгонова продолжался двадцать лет и был бездетным. В 1694 году, в возрасте тридцати восьми лет, он женился вновь на 16-летней Марии Яковлевне Новосильцевой, и в последующие годы появились на свет три сына — Александр (1698 г.), Николай (1700 г.) и Сергей (1707 г.). Младшему было всего восемь, когда Григорий Дмитриевич скончался (1715 г.). Старший — Александр достиг уже совершенных лет, но все же громадное хозяйство, надо думать, возглавляла Мария: она правила решительно и не отпускала вожжи до самой своей смерти, последовавшей в 1735 году.
Девятью годами ранее, в 1726 году, влиятельная дама приобрела на реке Тосне, левом притоке Невы, землю. Этот факт имеет большое значение для нас, ибо там впоследствии расположилось то самое имение графини Софьи Владимировны, о котором пойдет речь далее. Напомним, что в 1722 году все братья Строгоновы, равно как и их мать, получили от императора титул баронов, начав свой аристократический путь. Прежде они, разбогатевшие крестьяне, довольствовались особым и весьма почетным званием именитых людей.
Барон Александр Сергеевич Строгонов, будущий свекр владелицы Марьино, с девяти лет числился в Семеновском полку. После возвращения из путешествия 1750-х годов он оставил военную службу, к которой был равнодушен, женился на графине Анне, дочери могущественного графа Михаила Ларионовича Воронцова, в то время российского вице-канцлера, а вскоре и сам стал графом, но не Российской, а Священной Римской империи (1761 г.). Титул, подтвержденный грамотой, привезенной из Вены, оказался изящным добавлением к великолепному дому на Невском проспекте в Петербурге, и к огромной вотчине в третью часть от десяти миллионов десятин.
Дом в Марьино
Правда, «уральское государство» Строгонова стало быстро уменьшаться в размерах по причине удаленности владельца от варниц и заводов, а также в силу некоего чувства стеснения от величины своего богатства, которое пришло к просвещенному вельможе в зрелые годы. Дело дошло до того, что он отказался в пользу государства от существенной части вотчинных земель — миллиона десятин. Примерно столько же осталось у него самого к концу жизни помимо многочисленных долгов государству и частным лицам.
В начале 1770-х годов, после смерти графини Анны Михайловны, граф Строгонов заключил второй семейный союз. На этот раз его супругой стала княжна Екатерина Петровна Трубецкая. Ее портрет кисти Луи-Роллана Тринкесса, художника забытого и абсолютно неизвестного в России, прежде украшал усадебный дом в Марьино. Надо признать, картина давала слабое представление о чертах лица второй избранницы того чудака, которым окончательно прослыл Александр Сергеевич в 1780-е годы, после расставания и с этой женой, а также дружбы с многочисленными алхимиками и шарлатанами.
Еще ранее Екатерина II придумала ему кличку «Magot», что можно трактовать как нечто среднее между обезьяной и копилкой.
Один из первых живописных портретов барона Александра Сергеевича кисти Пьетро Ротари оказался в Марьине
В Марьине попала редкая картина, представляющая Екатерину Петровну, вторую жену графа A.C. Строгонова, урожденную княжну Трубецкую
