Н. Никитин - Преступный мир и его защитники
В свою очередь просил признать виновность подсудимых и помощник присяжного поверенного Оппель. Он имел своей целью заявить, что деятели «Россиянина» ограбили беззащитную женщину. В лице госпожи Григорьевой, по его словам, к берегам «Россиянина» подплыла вдруг большая, ценная стерлядь из Волги. Как упустить такой лакомый кусочек?.. Думали, гадали директора общества и решили разделить его между собой. В результате в руках Семенова оказалось пароходство, а у владелицы имущества — ничего не стоящие акции. Бесспорно, Семенов знал, что та бумага, которой он платил за пароходство, не имеет никакой цены. Как только совершена была эта сделка, выгодная для него и гибельная для Григорьевой, он немедленно же поспешил уйти из «Россиянина», отряхнув прах от ног своих. Если Семенов и будет оправдан, то все-таки уйдет с несмываемым пятном общественного бесславия, так как он нагло обманул неопытную, не умеющую вести коммерческие дела женщину.
— Меняются времена, гибнут люди, но зло живет и чудодействует. Нужно энергично и постоянно бороться с ним, — закончил поверенный госпожи Григорьевой.
Интересную речь сказал также и гражданский истец Хлебников, лично выступавший на суде. Он охарактеризовал «Россиянина» как кредитного недоноска, отданного на воспитание в приют комиссионного банка, где, однако, кормилицы — в лице Слепушкина и Циона — оказались очень плохими. Деятельность «Россиянина» была окутана сетью лжи, обмана и фикции. Богатые, всем известные учредители украшали списки только своими именами, но не принимали никакого участия в делах. Все были учредителями, когда нужно было получать деньги, а когда требовалось отдавать — они оказывались частными лицами. В заключение гражданский истец не только не просил обвинения, а, напротив, ходатайствовал об оправдании Семенова и Пипера, так как они представляют собой только обломки корабля, а кто снарядил этот корабль, тех на суде нет. По словам господина Хлебникова, он пришел в суд только ради заявления протеста.
Из защитников первым начал говорить помощник присяжного поверенного Гольдштейн, горячо отстаивая память Н. П. де Росси. По его словам, де Росси был вовлечен в это печальное предприятие заманчивыми обещаниями. В его интересах было только расширение деятельности общества, что совершенно совпадало и с интересами банка, так как банк был одним из крупных акционеров. Для семьи покойного не важен гражданский иск, который предъявляется к подсудимым. Для нее безразлично — присудят ли с нее 10 000 000 рублей или 10 рублей, — она все равно не в состоянии заплатить. Для семьи важна только честь, доброе имя близкого ей умершего человека. Де Росси был фантазером, но не преступником; честный человек, оставшись на старости лет нищим, он взял место какого-то агента, у кого-то на побегушках, и даже из этих скудных средств он все-таки внес в общество хоть 100 рублей. Ему выпало на долю редкое несчастье: его судят после смерти. Теперь де Росси не имеет покоя даже в последнем месте упокоения.
— Вы — судьи совести, дайте же хоть детям его возможность принести хорошую весть на его могилу! — обратился защитник к присяжным заседателям.
Присяжный поверенный Нестор, защищавший А. С. Семенова, просил суд отрешиться от невыгодного для подсудимого впечатления, которое было навеяно рассказом свидетельницы Григорьевой о неудачной продаже пароходства. Произнеся речь в защиту подсудимого и отрицая его виновность в злоупотреблениях, он вместе с тем указал присяжным заседателям, что само по себе нарушение устава акционерного общества без корыстных целей уголовно не наказуемо, а может иметь лишь гражданскую ответственность.
Наконец третий защитник, присяжный поверенный Миронов (со стороны Пипера), обратил внимание присяжных заседателей на то, что они пришли судить живых и мертвых.
— Ваше положение, господа присяжные заседатели, исключительное… Нужны осторожность и правильный взгляд на дело, — говорил защитник.
Что можно увидеть из этого дела? А то, что когда-то состоятельный купец первой гильдии Семенов принужден был перейти во вторую гильдию, а над делами его учреждается администрация. Чем занимается теперь Пипер, который, кажется, мог бы рассчитывать на хорошую службу? Восемь лет состоит лишь под судом. Ни одного дня у него не было спокойного, без нравственных страданий. Между тем Пипер ровно никакого значения как член правления не имел и только добросовестно исполнял свои обязанности. Благодаря Пиперу страховое дело шло прекрасно и давало большие доходы, но они поглощались транспортными операциями, до которых он не касался. Коллеги его мало церемонились с ним и брали его подпись только по необходимости. Все сделки с госпожой Григорьевой прошли в правлении в то время, когда он был за границей, и теперь ему приходится отвечать за чужие грехи.
Защитник очень скептически отнесся к деятельности «Россиянина», с его опрометчиво поспешным открытием сразу 450 агентств, и видел во всем бестолковое ведение дела. Предприятие вели на авось, не задумываясь, и по выражению защитника:
Торговали — веселились,
Подсчитали — прослезились
Пипер, на свое несчастие, носил тогда звание члена правления. В настоящее время ему 62 года, он — старый и больной человек.
— Я не прошу у вас милости для него, нет! Будьте только справедливы… Он должен быть оправдан, — настаивал присяжный поверенный Миронов.
На разрешение присяжных заседателей было поставлено свыше 70 вопросов о том — доказаны ли злоупотребления в обществе «Россиянин» и виновны ли в них де Росси, Пипер и Семенов.
Резюме председательствующего Н. С. Карчевского, чрезвычайно содержательное по своему характеру, отличалось в то же время полнейшей объективностью. Он приглашал присяжных заседателей воздержаться от обобщения настоящего дела с аналогичными банковскими делами и в обсуждениях своих строго держаться определенных рамок, касающихся только данного дела. Не затрагивая дела по существу, он указал лишь, что стороны были на высоте своего положения и достаточно осветили дело со всех сторон. Что же касается разногласия экспертов, то председательствующий находил, что мнение их не обязательно; не нужно смотреть на экспертов, как на авгуров, и воспринимать все, что бы они ни сказали: ведь у каждого и без того есть своя голова, своя логика.
Удалившись в особую комнату, присяжные заседатели совещались около 4 часов. В результате, признав творившиеся в «Россиянине» злоупотребления доказанным фактом, они вынесли обвинительный вердикт де Росси и Семенову. Оба они были признаны совершившими преступление без предварительного соглашения и заслуживающими снисхождения.
