Константин Станиславский - Письма 1886-1917
Москва
Милая и дорогая Ольга Леонардовна.
Пишу это письмо с самым лучшим помыслом и очень прошу не истолковывать ложно мои добрые намерения.
Вот в чем дело.
Я взялся ставить "Драму жизни" для искания новых форм.
Театр думал рискнуть этой пьесой. Выйдет – хорошо, не выйдет – другие пьесы вывезут. Дело изменилось. Репертуар сложился так, что на меня падает двойная ответственность. Первая заключается в том, что материальная сторона дела может пострадать от неуспеха пьесы. Вторая – ответственность за Вас. Первая актриса, выступающая в ответственной роли, может пострадать из-за моего, ну, назовем хотя бы – упрямства.
За первое условие я охотно отвечу. За второе – не могу. И потому считаю долгом, пока еще не поздно, отказаться от своего права режиссера и дать Вам полную свободу в трактовке роли.
Я это делаю без всякой обиды и укола самолюбия.
Я делал все, что мог, и был искренно счастлив, когда увидел тот настоящий темперамент, который я искал для театра: пока я думал, что помогаю Вам утвердиться в нем, я был полезен. Теперь же, убедившись в том, что Вы сознательно пренебрегаете этим кладом, я становлюсь вредным и потому стушевываюсь. Если позволите дать Вам совет, – обратитесь к Владимиру Ивановичу и пройдите с ним роль в том тоне, который я органически понять не могу по складу моей художественной натуры. Повторяю, все это я пишу без всякого дурного чувства1.
Я говорил с Владимиром Ивановичем по этому поводу, и он любезно согласился. Дай бог успеха.
Любящий Вас
К. Алексеев
254*. A. A. Стаховичу
4-5 февраля 1907
Москва
Дорогой и милый Алексей Александрович!
"Драма жизни" еще не провалилась, так как я захворал и две недели не играю. Несколько дней я уже выхожу и работаю, но болезнь убила всю энергию. Я очень скоро утомляюсь, и потому репетиции непродуктивны. Пьеса надоела ужасно, и мы не можем дождаться того часа, когда мы сдадим ее. Кажется, это будет через три дня, т. е. в четверг, в день получения тобою этого письма.
Остальное в театре по-старому. Немирович ведет себя отвратительно. Демонстративно не ходит ни на одну генеральную "Драмы жизни"1. Лужский тоже. В труппе относятся к моей пробе весьма недоброжелательно, и кто может, язвит и тормозит.
Сулера за это время совсем истрепали 2. Вчера был великий разнос. Пришлось рубить все преграды, и сегодня наконец немного подтянулись. Книппер как будто возвращается понемногу к прежнему тону. Москвин, Вишневский работают хорошо3. Успеха не жду, но сенсаций, спора и руготни будет много. И на этом спасибо.
"Бранд" делает безумные сборы. Остальные пьесы – тоже. Но моя болезнь все-таки будет дорого стоить.
Сейчас Калужский энергично работает над "Стенами".
В нашей работе по "Драме жизни" очень много и талантливо помогает Маруся4. Я играю, Сулер пригляделся, Немирович и Лужский не ходят на репетиции, и потому ее советы очень ценны. Спасибо ей большое. Зинаида приняла звание очень обыкновенно и с тех пор перестала и ездить и писать5. Контракт с ней по театру заглох в нашей бюрократической конторе. Отчета заграничного – никакого. Репертуар будущего года не выяснен. С актерами даже не начинали переговоров, и они ропщут.
Нелидов предлагает свои услуги, так как он уходит из императорских театров. Об этом мне сказал мимоходом Немирович, и дело бюрократическим способом заглохло6. Американская поездка тоже заглохла, хотя Немирович вел какие-то переговоры. Теперь захворала Екатерина Николаевна7 воспалением легких, и второй день Немировича не видно в театре.
Я сравнительно бодр, но сил еще мало.
Бедный Качалов отдувается за всех8.
Кажется, сообщил все новости. У нас весь дом хворает инфлюэнцей, не выключая и прислуги. Получили несколько милых открыток из Оксфорда. Очень счастливы, что уважаемая Мария Петровна и Михаил Александрович чувствуют себя хорошо.
Целую ручки Марии Петровны, Михаилу Александровичу кланяюсь. Обнимаю тебя, и очень хотелось бы поскорее увидеться, при тебе здесь гораздо спокойнее и веселее.
Любящий тебя
К. Алексеев
255*. В. Я. Брюсову
5 февраля 1907
Москва
Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич!
Я обращаюсь к Вам с большой просьбой – письменно, так как по болезни не имею возможности заехать к Вам.
Завтра {Во вторник. (Прим. К. С. Станиславского.)} в 12 час. дня в Художественном театре будет генеральная репетиция "Драмы жизни".
Помогите нам Вашим советом и не откажитесь приехать и посмотреть нашу работу, перед тем как показывать ее публике.
Прилагаю пропускную карточку и прошу Вас пройти с актерского входа и там спросить меня. Ход со двора.
Я это делаю для того, чтоб избежать недоразумения, так как у другого входа дежурят билетеры, которые постоянно сменяются.
Заранее благодарю Вас и извиняюсь за беспокойство, которое причинит Вам мое письмо.
Искренно уважающий Вас
К. Алексеев (Станиславский)
5 февр. 907.
Понедельник.
256*. А. А. Стаховичу
6-7 февраля 1907
Москва
Дорогой Алексей Александрович!
Пишу два слова о генеральной репетиции "Драмы жизни". Боюсь сглазить, но она имела большой успех. Не следует забывать, что публики было очень и очень мало, притом все свои: актеры и их близкие, народ экспансивный.
Правда и то, что среди этих лиц было немало предубежденных и плохо настроенных к спектаклю. Их мы, кажется, победили.
