Роберт Фалкон Скотт - Дневники полярного капитана
Подъем на гору был очень труден. Вследствие высоты и холода дышать было тяжело, и поэтому они подвигались очень медленно. Только благодаря чрезвычайной энергии удалось им достигнуть высшей точки вершины, которой до сей поры еще не касалась нога человека. Глазам их тут представилась глубокая пропасть, в которой клубились облака и слышался грозный шум. Над вершиной стоял столб дыма, к которому постоянно присоединялись огромные клубы испарений, и в воздухе ощущался запах серы. Когда ветер разгонял облака испарений, то можно было наблюдать внутренность действующего кратера, посередине которого виднелись три отверстия, напоминающие колодцы, откуда выделялись вулканические пары. На вершине горы пласты застывшей лавы чередовались со слоями снега, и так как местами из-под снега вырывался пар, то можно было предположить, что снег лежит на еще не остывших слоях.
Обратный путь совершать было гораздо легче. Путешественники прямо скользили по снежным склонам вулкана, и так быстро, что в четыре часа прошли полторы тысячи метров. Это, разумеется, не совсем хорошо отразилось на их одежде и на их вещах. По прибытии в лагерь, где оставался Брокльхерст, путешественники, подкрепив силы пищей, тотчас же принялись за упаковку вещей. Решено было, не теряя времени, спуститься вниз, к устроенному на первой стоянке складу провизии. Они опасались, что снежная буря, свирепствовавшая перед этим, произвела там большие опустошения. Так оно и было: съестные припасы оказались разбросанными в разные стороны.
Последняя часть пути показалась путешественникам особенно трудной. Несколько раз поднималась вьюга, и к тому же они чувствовали себя уже не такими бодрыми, как тогда, когда отправлялись в свое путешествие. Брокльхерст, несмотря на отмороженные пальцы ноги, не только шел вместе с товарищами, но даже не позволил им разделить между собой его багаж. Он непременно хотел сам нести свою долю вещей. Впрочем, все так устали, что, не доходя до зимней квартиры, решили бросить свой скарб, чтобы насколько возможно скорее достигнуть хижины.
Шеклтон, выйдя зачем-то из дому, увидел издали их приближение и тотчас же оповестил остальных товарищей.
– Достигли ли вы вершины? – крикнул изо всех сил Шеклтон.
– Да! – раздалось в ответ.
Они явились совершенно обессиленные, но радость, вызванная их возвращением, и бутылка шампанского, распитая по этому случаю, скоро оказали на них свое благодетельное влияние, и они смогли рассказать о своих приключениях. Все были очень довольны результатами восхождения на вулкан и с восхищением описывали величественное зрелище, которое они наблюдали с вершины его. Только бедняга Брокльхерст, несмотря на свою стойкость, не мог чувствовать себя вполне счастливым, так как доктор Маршалл объявил, что ему придется отрезать большой палец на правой ноге. Это была первая дань полярной стуже.
По возвращении экспедиции с горы Эребус обитатели хижины принялись за приготовление к долгой и тяжелой полярной зиме. Ночи уже становились длиннее, и небо было большей частью усыпано звездами. Однако можно было ожидать, что погода скоро испортится и начнутся бури, поэтому прежде всего были приняты все меры, чтобы защитить хижину от действия вьюги и предупредить возможность какой-нибудь катастрофы. Вместе с этими приготовлениями к зиме члены экспедиции занимались и научными наблюдениями, каждый по своей специальности. Величайшую радость доставила им находка мха, недалеко от хижины, в защищенном местечке. Это был единственный экземпляр растительного царства, который удалось найти путешественникам в окрестностях стоянки, прежде чем солнце надолго распрощалось с ними. Растительная жизнь на поверхности полярной области, конечно, была очень бедна, но этого нельзя было сказать о растительности на дне моря и озер, откуда были добыты очень интересные экземпляры водорослей. Вообще как растительная, так и животная жизнь в полярном море была достаточно обильна – море вовсе не было пустынным и доставляло хорошую добычу ученым.
По возвращении членов экспедиции с Эребуса была совместно выработана дневная программа занятий в маленьком полярном поселении. Все, за исключением Брокльхерста, который еще не мог ходить, с чрезвычайной аккуратностью выполняли эту программу и несли свою долю обязанностей наряду с научными занятиями. Каждый по очереди должен был дежурить ночью, и только Робертс был освобожден от этого дежурства, потому что он был поваром экспедиции и целый день возился на кухне. Дежурство начиналось с 10 часов утра и заключалось в следующих обязанностях: просматривание показаний приборов и метеорологической станции, осмотр дома снаружи, посещение конюшен и псарни и содержание их в порядке. Ночью же важнейшей обязанностью дежурного, вместе с просматриванием метеорологических записей, было поддержание огня. Печь должна была топиться всю ночь, и к утру надо было припасти горячей воды, для того чтобы Робертс мог, в половине восьмого утра, приняться за свои кухонные обязанности.
Ночные дежурства, однако, никого не тяготили. Каждому приходилось дежурить через тринадцать дней, и так как он должен был не спать всю ночь, то и пользовался этим обстоятельством, чтобы выполнить все те дела, на которые у него не хватало времени в обыкновенные дни: стирал свое белье, штопал чулки, писал и т. д.
Кроме общей программы, многие из членов экспедиции выработали для себя отдельную программу, которой они строго придерживались. Один из них, например, непременно каждый день раскладывал пасьянс, в то время как другие отдыхали, потом просматривал бумаги и письма в своей шкатулке, делал записи в своем дневнике и затем, убрав шкатулку на место, погружался в чтение какого-нибудь исторического сочинения.
Починка платья, а в особенности починка чулок, составляла также одно из обычных занятий обитателей хижины; заплаты ставились из самого разнообразного материала: из толстой парусины, фланели и тонкой кожи – словом, все, что было под рукой, употреблялось для этой цели. Поэтому неудивительно, что к концу зимы одежда путешественников приобрела весьма курьезный, пестрый вид, вследствие массы всевозможных заплат, красовавшихся на ней.
Само собой разумеется, что жизнь путешественников, в течение долгой полярной зимы, протекала очень однообразно. Единственное разнообразие вносили снежные ураганы, когда все работы снаружи хижины становились не только трудными, но даже опасными, и ночное дежурство было наполнено испытаниями, часто довольно тяжелыми. В такую погоду сходить в конюшню, принести запас угля для печи или прочесть показания метеорологических приборов значило совершить экспедицию, сопряженную с немалыми трудностями и опас-ностями.
