Валерио Боргезе - Чёрный князь людей-торпед
Боргезе, благодаря своим независимым и индивидуальным действиям, стал подозрительным субъектом в глазах всех, и на этот раз немецкое командование потребовало от Муссолини, чтобы тот заставил своего "последнего кондотьера" ясно определить позицию и объяснить смысл своих действий. Но они слишком многого от него хотели. Дуче, конечно, и из тактических соображений, но в основном из-за атмосферы интриг и неразберихи, царившей в его окружении, никак не реагировал. Он чувствовал себя бессильным.
Генерал Вольф пожаловался на такое положение в письме Мартину Борману. 1 октября пришел ответ от Гиммлера:
"Я получил от М.Бормана сведения о масонских интригах в вооруженных силах итальянской фашистской Республики. Я думаю, что вы в курсе в общих чертах, но не имея уверенности, я хочу вам послать документ. Что касается принца Боргезе, о котором вы мне уже говорили, мы сейчас должны быть крайне осторожны".
Таким образом, не было принято никаких конкретных решений, и Боргезе, прекрасно осведомленный о намерениях и действиях как одних, так и других, продолжал свою войну "во имя чести и знамени".
"Ничто более не имело для меня значения в тот момент, - вспоминал он. - Фашисты-республиканцы, немцы, и т.п. - все равно. Их переживания меня мало занимали. Волею случая оказавшиеся в одной лодке, мы сражались рядом, каждый своим оружием, соответственно своему темпераменту и своим методам".
События быстро развивались. 1 января 1945 года в Милане партизаны внезапно появились в кинотеатрах перед 19-часовым сеансом. Сеансы должны были начинаться в это время, чтобы закончиться до начала комендантского часа. Перед удивленной публикой на сцену вышли вооруженные люди в масках и призвали к сопротивлению. Надежда поменяла лагерь. На всех фронтах, в Венеции и в Альпах, батальоны "Черного принца" продолжали свою охоту за партизанами с отчаянной энергией, которая превращала самую мелкую стычку в смертельную схватку.
29 февраля, на следующий день после седьмой годовщины смерти поэта Габриэля Д'Анунцио, партизаны появились на берегах Гардского озера, а немцы, все еще ничего не понимавшие, продолжали досаждать Муссолини, через своего посла Рана, этим "случаем Боргезе".
"Когда я намекнул, - писал Ран, - на двусмысленное положение Децима МАС, дуче ответил мне, что он уже обсуждал со мной эту проблему и что он внимательно следит за развитием событий в этой воинской части с некоторым беспокойством, но он, с другой стороны, не нашел никаких определенных доказательств нелояльности принца Боргезе к фашизму и республиканскому режиму. А на мое замечание, что Боргезе не подчиняется приказам маршала Грациани, Муссолини ответил: "Оставьте итальянцам решать свои внутренние итальянские проблемы".
Муссолини, очевидно, решил дистанцироваться от немцев, и Боргезе, опиравшийся на свою десятитысячную дивизию, был ему полезен, тем более что "Черный принц" наконец согласился выполнять приказы министра обороны маршала Грациани.
21 февраля Муссолини смещает Буффарини, слишком благоволившего к немцам. Он знал, от своего посла в Берлине Анфузо, что Риббентроп, Гиммлер, Кальтенбрунер, каждый со своей стороны, ищут контакты с союзниками. Их представители в Италии, соответственно Ран, Вольф и Долман, проявляли очевидную активность в этом направлении. Поэтому Муссолини решил вести свою собственную игру в сепаратных мирных переговорах и, чтобы заслужить уступки, организовать, по предложению маршала Грациани, героическое сопротивление из последних своих сторонников в Вальтелине.
Грациани и Боргезе - который, по единодушному мнению, оставался единственным настоящим военным руководителем в Республике - было поручено организовать отход в Вальтелин, где Социальная республика должна была пережить свой звездный час.
Едва только план был разработан, как в середине марта Боргезе пришлось отправиться в Венецию, где югославские партизаны Тито угрожали Триесту и Удине. Но под их всевозраставшим давлением его батальоны и немецкие части были вынуждены шаг за шагом отходить. В этот момент и произошло самое серьезное его столкновение с немцами, которое поставило его против них.
Немецкие войска получили приказ своего генерального штаба по мере отступления разрушать итальянские промышленные предприятия, чтобы не оставлять их нетронутыми союзникам. Боргезе не только отказался участвовать в проведении этой тактики выжженной земли, но и стал активно противодействовать ей. С оружием в руках он не позволял своим еще недавним союзникам взрывать итальянские заводы.
"Я всегда дрался за Италию и во-первых за Италию. Я хотел только, чтобы все проявляли уважение к нашему национальному достоинству. Война проиграна, но Италия и итальянцы переживут это поражение и заводы будут им необходимы. Мы должны были их сохранить, даже ценой собственной жизни".
Он отдает приказ всем своим подразделениям не допускать разрушения предприятий. В Вальдано, в школе по подготовке боевых пловцов, лейтенант Луиджи Ферраро действовал так же решительно, как его командир. Он выступил против немецких войск, чтобы защитить от них заводы, и против партизан, чтобы заставить их пропустить отступавших немцев и таким образом, как он говорил, "достойно закончить эту ставшую уже бессмысленной войну".
16 апреля Муссолини в последний раз собирает свой совет министров в Гарниано. 18-го он отправляется в Милан. Через два дня он в последний раз принимает немецкого посла Рана.
Валерио Боргезе приезжает в Милан для встречи с Грациани. Фронт повсюду трещит. 21 апреля передовые части союзников вышли на реку По и захватили плацдармы. Две бригады дивизии "Сан-Марко" еще ведут бои. В Генуе 23 апреля начинается антифашистское восстание и на этом заканчивается морская война на Средиземном море.
Для фашистов наступил момент, когда нельзя было терять ни минуты. Муссолини, при посредничестве миланского предпринимателя Челлы, вступает в контакт с Фронтом национального освобождения. Встреча назначается на вторую половину дня 25 апреля.
Дуче прибыл на место в 5 часов. Архиепископ Миланский кардинал Шустер принимает его в своей резиденции. Через час представитель партизан генерал Кардона в сопровождении своих товарищей также появляется в зале собрания. Дуче поднимается и протягивает руку для рукопожатия, затем все занимают свои места за овальным столом.
- Итак, - начал Муссолини, - какие будут ваши предложения?
- У нас единственное условие, - ответил Кардона, - безоговорочная капитуляция.
- Это не могло быть целью нашей встречи, - возразил дуче. - Я считал, что мы соберемся здесь для того, чтобы обсудить условия. Я здесь для того, чтобы обсудить судьбу моих людей, их семей и солдат фашистской милиции...
