Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 25. Март-июль 1914
Нам придется еще не раз возвращаться к решениям латышских марксистов, доказавшим паки и паки, насколько мы были правы, говоря, что единство марксистских рабочих России возможно только против ликвидаторов. Отметим здесь, в заключение, лишь одно особенно важное решение по вопросу о национальном принципе в марксистской организации.
Латышские марксисты сами представляют рабочих неполноправной и угнетенной нации, сами работают в очень пестрых по национальному составу населения центрах. Например, в Риге им приходится иметь дело с пролетариатом немецким, русским, латышским, еврейским, литовским. И опыт долгих лет вполне укрепил латышских марксистов в правильности принципа интернационального единства местных организаций рабочего класса.
«…В каждом городе, – гласит решение латышских марксистов, – должна находиться одна объединенная организация марксистов-пролетариев, которая действует на основаниях, признанных Стокгольмским съездом, и в согласии с комментариями Всероссийской конференции 1908 года».
Известно, что этот комментарий прямо осуждает принцип федерации. Не федерация национальных рабочих организаций, а единство интернациональное, единая организация, ведущая работу на всех языках местного пролетариата.
Вот – единственно правильный принцип марксизма. Вот – единственно соответствующий социализму отпор националистическим мещанам, старающимся национально расколоть пролетариат. Вот – требование выполнить решение всей партии, которое самым вопиющим образом нарушал и нарушает Бунд.
Подходит конец тому обману, который сеяли среди рабочих ликвидаторы и бундовцы, сами делавшие раскол и всего громче старавшиеся кричать о «единстве». Решение нейтральных в нашей, русской, борьбе латышских марксистов окончательно показывает всем рабочим, что единство можно и должно строить на деле только против тех раскольников, кто отказывается выполнить давнее и постоянное требование всей партии отказаться от ликвидаторства и от разделения рабочих организаций по национальности.
«Путь Правды» № 50, 30 марта 1914 г.
Печатается по тексту газеты «Путь Правды»
Еще одно уничтожение социализма{21}
Напечатано в марте 1914 г. в журнале «Современный Мир» № 3 Подпись: В. Ильин
Печатается по тексту журнала
От бурной эпохи 1905 года нас отделяет менее десяти лет, а между тем перемена, которая произошла за это короткое время в России, кажется громадной. Россия как будто сразу превратилась из патриархальной в современную капиталистическую страну. Идеолог старой России, Л. Н. Толстой, выразил это в характерной и забавно-грустной тираде, жалуясь на то, что русский народ «удивительно быстро научился делать революцию и парламенты»{22}.
Разумеется, «внезапное» превращение России в буржуазную страну возможно было в течение пяти или десяти лет XX века только потому, что вся вторая половина прошлого века была одним из этапов смены крепостнических порядков буржуазными.
Небезынтересно наблюдать, как эта смена отразилась на изменении отношений к марксизму нашей официальной, университетской, науки политической экономии. В доброе старое время «уничтожением» Маркса занимались у нас только крайние правые, правительственные, профессора. Вся либерал-народническая профессорская наука относилась к Марксу с почтением, «признавала» трудовую теорию стоимости и вызывала этим наивные иллюзии «левонародников» насчет отсутствия почвы для буржуазии в России.
Теперь у нас «сразу» народилась куча либеральных и прогрессивных «марксоедов» вроде г. Тугана-Барановского[1] или г. Струве и т. п. Все они раскрыли действительное содержание и значение либерально-народнического «почтения» к Марксу: на словах почтение осталось, на деле исконное непонимание материалистической диалектики и теории классовой борьбы привело неизбежно к отречению и от теории трудовой стоимости.
До 1905 года буржуазия не видела другого врага кроме крепостников и «бюрократов»; поэтому и к теории европейского пролетариата она старалась относиться сочувственно, старалась не видеть «врагов слева». После 1905 года нарождается в России контрреволюционная либеральная буржуазия, и профессорская либеральная наука, нисколько не теряя престижа в «обществе», принимается всерьез уничтожать Маркса.
С новейшим ученым трудом одного из таких «серьезных» ученых мы намерены познакомить читателя.
I
В издании В. П. Рябушинского вышла в свет в прошлом году первая часть сочинения г. Петра Струве: «Хозяйство и цена» (М., 1913). Пресловутый «союз науки с промышленностью», который ознаменовался сначала тем, что г. Рябушинский издавал рассуждения г. Струве о «великой России», возмужал и окреп окончательно. Из простого союза науки с промышленностью получился уже союз и науки, и промышленности, и власти: ученый труд г. Струве был представлен им для соискания ученой степени, которой г. Струве и был удостоен.
Г-н Струве уверяет в предисловии, что задуман им его труд около 15 лет тому назад. Налицо, следовательно, все основания ждать труда серьезного и солидного.
Сам автор очень высокого мнения о своем труде, обещая «пересмотр» (и, разумеется, «критический» пересмотр) «некоторых традиционных проблем и положений политической экономии». Пересмотр захватывает и значение цены «как основного понятия политической экономии».
«…Этот пересмотр приведет к постановке новых методических задач нашей науки в духе последовательного эмпиризма, опирающегося на строго выработанные точные понятия и ясные различения».
Приведенные фразы из заключительных строк «труда» г-на Струве содержат, так сказать, лейтмотив его сочинения. Программа автора – «последовательный эмпиризм» (так начинает обязательно в наше время всякий модный философ, к какой бы елейной поповщине он ни подводил свою теорию) и «строгая выработка точных понятий и ясных различений». Знакомый мотив пресловутого «критицизма», так часто сводящегося к словесной схоластике…
«Последовательный эмпиризм» г. Струве хочет видеть особенно в той, значительно большей по размеру, части своей книги, где он дает «этюды и материалы по исторической феноменологии цены» (сюда относится почти весь второй отдел первой части). А «строгой выработкой точных понятий и ясных различений» называются рассуждения первого отдела и введения «о некоторых основных философских мотивах в развитии экономического мышления», о «хозяйстве и обществе» и т. п.