Владимир Кравченко - Через три океана
18 декабря. Мы все еще стоим в этой опостылевшей бухте, ежедневно получаем из Петербурга телеграммы: "Скорее, скорее, опоздаете на Мадагаскар". Мы бы и рады, да у нас что ни день, то к старым поломкам прибавляются новые; теперь пошли лопаться разные трубы в машинах не только у нас, но и на "Олеге". Здешний дрянной заводишко чинил их уже несколько раз, но неудачно; посылаем теперь... в Афины. Как ни худо в пути, все же лучше видеть себя подвигающимся к цели, идти вместе с другими и не испытывать этого состояния одиночества. Без писем публика разнервничалась страсть, ходим хмурые, злые - точно три года вместе проплавали. Я стараюсь заполнить весь свой день каким-нибудь занятием, но в свободное время тоже мрачен. Буду страшно рад, когда двинемся, хотя снова предстоят тяжелые переходы, в бурных водах, да еще при тропической жаре. Здоровье мое поправляется понемногу.
26 декабря. Собирались простоять в Суде не более четырнадцати дней, а застряли на 28. Кое-как починились, кое-чему подучились, помылись, почистились, отдохнули, хотя, повторяю, тяжело жить на судне типа миноносца, хотя и таком большом, как "Изумруд" - не жизнь, а прямо житие.
Проехаться на "Олег" и пообедать там является громадным удовольствием. Кают-компания этого судна, несмотря на первые месяцы плавания, очень сплочена и чрезвычайно гостеприимна. На "Олеге" я частый гость. Младший доктор "Олега" Ден медленно поправляется. Я удивляюсь его терпению и жизнерадостности.
Развлечением на "Изумруде" явилось устройство елки для команды. Ярко горела на юте освещенная разноцветными электрическими лампочками елка; взятые из лазарета гигроскопическая вата и борная кислота изображали родные снега. Матросы по очереди доставали билетики, получали каждый: чулки, платков полдюжину, кошель, гребень, мыло, бумагу, конверты, перья, карандаши, в отдельном узелке - орехи, яблоки, мандарины, апельсины, рахат-лукум, халву. Другие - бритву, мыльницу, зеркало и узелок. Были подарки - часы. Лучшим работникам, кроме того, - денежные награды. По палубе ходил, путался под елкой и блеял барашек - привезли его на судно совсем грудным младенцем, выкормили; теперь он покрылся шерсткой, стал ручным, никого не боится; за рулевым Камерлином бегает как собачонка; очень любит заглядывать в лазарет.
26 декабря. Всем отрядом снялись в три часа дня.
Глава XVIII.
Порт-Саид
28 декабря. Прибыли в Порт-Саид вполне благополучно. Была порядочная боковая качка, 30° крену; по обыкновению, нельзя было ни спать, ни есть, ни читать, но все чувствовали себя хорошо - привыкли.
Подходя к Порт-Саиду, на несколько часов развили самый полный ход и сделали удачный пробег, хотя полной своей скорости "Изумруд" не дал, в машине появились какие-то предостерегающие симптомы.
Вот и Порт-Саид с его черномазыми арабами и египтянами. Все старые, знакомые мне по первому плаванию места.
Недолго пробыли мы в Сайде, всего 18 часов, торопились принять пресную воду; египетская стража - заптии на своих фелуках и катерах ретиво охраняли нас, поминутно шмыгали мимо и отгоняли назойливых продавцов и шпионов.
С берега привезли шлемы, рубахи, сетки, почту, но опять не ту, что была направлена в Главный морской штаб.
Быть может, нам скоро предстоит встреча с неприятелем. Получены известия, что отряд Камимуры уже давно прошел Малакский пролив и где теперь - неизвестно.
Глава XIX.
Суэц
30 декабря. Только что стали на якорь. Выйдя 29-го в час дня, шли каналом около 17 часов.
Стали на якорь далеко в море в виду Суэца. Как в Порт-Саиде, в канале, так и здесь кругом нас все шмыгают паровые катера под египетским флагом наша охрана. В ожидании сюрпризов со стороны неприятеля мы стали служить еще исправнее и все время на чеку.
Глава XX.
Красное море
Мы уже находимся в средней части Красного моря, валяет нас с боку на бок основательно. Но все равно - я буду воображать, что штиль, и, крепко уцепившись ногами и упершись локтями в разные точки, качаясь временами на 35°, буду продолжать описание своей эпопеи многострадального Одиссея.
В Суэце приняли много угля, получили дополнительные сведения о том, что отряд Камимуры, значительно превосходящий нас силами, находится уже на острове Чагосе, на полпути между Малаккой и Джибути: следовательно, вполне возможна встреча с ним где-нибудь в Аденском заливе. Наши большие транспорты "Рион" и "Днепр" с ценными грузами ему было бы лестно захватить.
Под утро на другой день снялись. Говорили, что в эту самую ночь за нами каналом следовал под английским флагом коммерческий пароход с орудиями для японцев - приз колоссальной ценности. Но командир "Олега" спешил вперед, имея, вероятно, на этот счет какие-нибудь определенные инструкции; повторение инцидента с "Малаккой" и с "Ардовой" не особенно ведь желательно[23]. Не будучи в курсе дела, мы злились; если подобный случай представится "Изумруду", то уж мы не пропустим и без рассуждений потопим контрабандное судно.
31 декабря. Весь день гнали 15-узловым ходом, торопясь засветло пройти опасные места. Здесь страшные узкости, коралловые рифы, мели. Берег пока еще недалек: африканский тянется милях в 30 от нас. Новый год встречен в море без особых приключений. В Суэце была оставлена телеграмма в "Новое Время" с обычным поздравлением родных и знакомых.
Дороги осталось на трое суток, то есть пятого рассчитываем прийти в Джибути. В заливе какой-то нахальный английский пароход хотел прорезать наш строй. "Олег" сделал в него два холостых выстрела, "Рион" - один. Лишь тогда он изменил курс. Большие наглецы - сплошь да рядом не салютуют и флагом. В Суэце впервые увидели акул; Красное море и Индийский океан - это ведь их царство, здесь они кишмя кишат. На ходу не видать, боятся шума винтов и удирают. С парусных судов видны чаще - за теми они сами гоняются. На сегодня довольно. Не распишешься на качке.
2 января 1905 года. Прибыли в самое пекло, дышать нечем. Над головой раскаленное железо. Весь день и ночь крупными каплями падает пот, течет струйками по всему телу. Наверху ночью спать страшно - очень сыро.
Хороши теперь лунные ночи. Море далеко залито серебристым сиянием. Среди ярко горящих южных звезд показалось уже созвездие Южного Креста. Все свободные от службы выползли наверх помечтать. Шерлок Холмс (шутливое прозвище одного офицера) разнежился и пристает ко мне: сыграйте "Кака-а-а-я ночь! О, ты взгляни на это небо голубое!" В. С. {Владимир Семенович - инициалы В. С. Кравченко (Ред.).}, a B.C.! сыграйте: "Кака-а-а-я ночь!"
Я вспоминаю о том, как несколько лет тому назад проходил в этих самых местах с совсем иными мыслями и впечатлениями. Как я был тогда молод! Какие отклики в моей душе вызывали все эти красоты природы! Теперь не то! Теперь я более озабочен флегмонами в лазарете; и вместо того, чтобы любоваться прелестью этой дивной ночи или играть чувствительные романсы, пойду строчить ведомость о "движении" больных на крейсере за декабрь месяц.
