Николай Штучкин - Над горящей землей
- Зачем тебе все это? - удивился Жуков, проверив подготовку своего штурмана по его же просьбе.- Ведь можно лететь и сличать карту с местностью, и все будет видно, понятно. Зачем же на память? Боишься заблудиться?
Владимир признался:
- Дело не в этом, Алеша. Дело в другом. Представь, поднялись мы в составе полка, летим. А погода все хуже и хуже. И вдруг ведущий дает сигнал, требует, чтобы кто-то вышел вперед и встал на его место. Думаешь, это просто, выйти вперед? Не просто, Леша. Не всякий захочет взять на себя такую ответственность. А мы возьмем, мы выйдем...
Ночь. Последняя ночь на старом, обжитом аэродроме. Владимир долго не мог уснуть. Лежал с открытыми глазами, думал. Как-то сложится его фронтовая судьба. Всякое может случиться. И погибнуть можно, и вернуться домой искалеченным. Содрогнулся, представив себя слепым и безногим. Лучше погибнуть...
Проснулся задолго до рассвета. Тишина. Может, товарищи спят, а может, и нет, просто молчат, думают. А вот Бибиков спит. Штурман. А до армии был учителем. Худощавый, живой, остроносый. Ему поручили выпускать стенную газету. Выпускает. Хорошо делает, с душой. И все он делает хорошо, добросовестно. Владимиру захотелось поговорить с Бибиковым, он уже протянул было руку, тронуть хотел. А тот вдруг застонал, и со всхлипами:
- Доченьки мои, родные мои, милые...
Нелегко Бибикову. Как хорошо, что у Владимира ни жены, ни детей. Но есть друзья, целый полк. А полк - это тоже семья. У многих боевых друзей есть жены и дети. Что ж, Владимир будет их защищать, сражаться за них, за их настоящее и будущее. За детей Бурмистрова, Ломовцева, Бибикова, за их семьи. А за семью майора Хороших не будет... Ее уже нет в живых - все погибли при бомбежке. Вот почему командир полка так часто бывает задумчивым, грустным.
Так думал Владимир, не подозревая, что первым в полку погибнет Бибиков. "Значит, он что-то чувствовал, если звал во сне своих девочек", подумает он тогда.
Дана команда на взлет. Идя к самолету, Жуков глядит на синее небо, смеется.
- Мечта не сбылась. В такую погоду даже при отказе компаса Морковкин не уступит нам место ведущего.
- Ничего, - в тон ему отвечает Владимир, - будем ведомыми. Главное, что мы полетим к фронту.
...Летели полком. Временной интервал между эскадрильями - три минуты. Строй эскадрильи - колонна звеньев. В каждом звене вместо штурмана летело по одному технику, чтобы было кому осмотреть и подготовить самолеты на промежуточных точках. В одном из звеньев летел и инженер полка Александр Александрович Федоров. Шли на высоте сто пятьдесят метров. Владимир приподнимался на сиденье, смотрел поверх козырька, хотелось все видеть, запомнить. Сличал карту с местностью. Покрыв трехчасовой путь, приземлились. Заночевали. Спали уже по-фронтовому - в землянках.
Утром взлетели. После трехчасового полета вышли в район аэродрома посадки. А самого аэродрома не видно. Стали искать, просматривать местность: луга, лесные поляны. Кружились около четверти часа, и все бесполезно. И вдруг с окраины леса взмыл истребитель. Оказалось, взлетел специально, чтобы полк увидел наконец, куда ему надо садиться.
- Ну как у нас маскировочка? - спрашивал после посадки летчик, показывая упрятанные в лесу истребители.- Над нами прошли и не увидели. Учтите, на фронте это самое главное. Не спрячешь самолеты, - разбомбят и пожгут.
Высокий, статный, улыбающийся, он стоял окруженный летчиками. Из-под борта летной куртки виднелся орден Красного Знамени. Оказалось, сбил фашистский разведчик, пытавшийся проникнуть к городу Горькому. "Отсюда я и взлетал, - поясняет пилот, - по зрячему, как из засады..."
- Борисов! Ты ли это? - воскликнул подошедший Бушуев.
- Товарищ инструктор!
Аэроклубный инструктор старший сержант Бушуев и бывший его курсант, ныне лейтенант, Борисов крепко обнялись.
- Ну молодец, ну орел! - восторгался Бушуев, похлопывая по плечу Борисова.- Горжусь. И знаешь, не удивлен. Помню, первый раз в зону с тобой пришли и я показал тебе глубокий вираж. Самую сложную фигуру. А ты ведь его ну прямо скопировал! С первого раза! Чувствую, далеко пойдешь!
Прев оказался Бушуев, Владимир услышал потом о 9-м гвардейском полку истребителей, командиром которого был прославленный ас полковник Лев Шестаков, а воевали в нем такие славные воины, как Амет-хан Султан, Алексей Алелюхин, Павел Головачев и многие другие. Среди них был и Иван Борисов, Герой Советского Союза.
Последний отрезок маршрута. Уже видна Москва. Линия пути проходит по северо-восточной окраине города. За Химками видны следы боев: разбитая техника, остовы вагонов на станции, сожженные деревни. Облачность понижается, прижимает самолеты к земле. Пошел снег. К Солнечногорску подошли на высоте сто метров. Справа от полковой колонны промчались два истребителя МиГ-3. Ушли на запад. Мгновение - и нет их. "Видел?" - кричит Владимир пилоту. Жуков кивает, не оборачиваясь. Сердце полнится гордостью. Вот это машины!
Полет закончен. Самолеты укрыли в лесу, тщательно замаскировали ветками. Построились. Командир полка поставил задачу на дальнейшее.
- Осталось немного, - заверил он личный состав, - пройти бомбометание. Каждому экипажу два бомбометания днем и два ночью. А начнем, как и обычно: с изучения района аэродрома, со сдачи зачетов. Неудобство, на мой взгляд, только одно: полигон далеко расположен. Бомбить три минуты, а лететь туда и обратно более часа.
Бомбометание - последний шаг к фронту. "Пора, - думает Владимир, давно пора". Не просто так думает, обоснованно. Зима, полеты в сложных условиях - непогода, морозы, трудность ведения ориентировки - закалили его, многому научили. И его, и командира. Жуков стал опытным летчиком.
Вместе с ними обретал и новые качества их самолет. Конечно, скорость сто километров - не скорость; потолок две тысячи метров - не потолок; фанера вперемежку с перкалью - не броня. Но простейший учебный самолет, небесный тихоход, летающая парта многих довоенных авиаторов постепенно "оброс" оружием - пулеметом и бомбами.
Под крылья У-2 можно подвесить две бомбы весом по сто килограммов, фугасные и осколочные. Вместо бомб можно подвесить кассеты с листовками. Листовки - тоже оружие.
Пулемет установлен на фюзеляже сзади кабины штурмана. Он стреляет только назад и в стороны и предназначен для обороны от вражеских истребителей. Но опыт покажет, что против У-2, летающих ночью, фашисты будут задействовать, в основном, зенитные средства и пулемет переставят на борт задней кабины. И штурман, выполняя боевое задание, будет стрелять по наземным целям: прожекторам, зенитным установкам, по живой силе и технике.
Полигон - поляна в лесу - расположен невдалеке от
железнодорожной станции. Штурман эскадрильи Слепов летал туда с кем-то из летчиков. Походил, посмотрел, составил схему, на ней изобразил расположение целей, направление заходов для бомбометания. Целей всего две: круг диаметром пятнадцать метров и квадрат двадцать на двадцать. Днем круг и квадрат обозначены еловыми ветками, ночью - горящими плошками.
