Галина Мосияш - Встреча навсегда
Из Радиокомитета Сережа вернулся в приподнятом настроении, сразу с заказом. Познакомился там со всеми в двух редакциях — в детской и взрослой. В детской редакции показал свои книжечки со стихами, из которых сделали хорошую подборку. Потом сказал, что у жены тоже есть рассказы для детей. Просили принести все, так как в редакции, как сказали, похвалиться было нечем.
На другой же день Сережа унес несколько моих рассказов, в том числе один юношеский. Его взяли во взрослой редакции. (И все, что они забрали, в течение двух месяцев прошло по республиканскому радио.)
Дня через два–три просили меня зайти. Пришла не откладывая. Тоже со всеми познакомилась, и мне заказали написать очерк к 250-летнему юбилею со дня рождения М. В. Ломоносова. Это нужно было к середине ноября. А шла уже первая неделя октября. Времени оставалось не так много.
Сережа был еще свободен, и я послала его в библиотеку, чтобы он нашел мне нужную литературу о Ломоносове. Принес две–три книжечки, и я сразу принялась за чтение.
Через некоторое время Сергею где–то сказали, что в издательстве «Кайнар» есть вакантное место редактора. Но издательство не художественной литературы, а сельскохозяйственного направления. Нашел это издательство — редактор, действительно, был нужен. Домой вернулся взволнованный:
— Галя, но я же не смогу! Хотя дал согласие… Сама знаешь, какой я редактор?!.
— Ничего, не паникуй раньше времени. Главное, будь спокойнее. Первые дни, что не сможешь отредактировать, неси домой. Понимаешь?.. А если будут возражать, надо прямо сказать, что редакторской практики у тебя пока нет и ты хочешь поработать над рукописью еще дома. Думаю, что возражать никто не станет. Тем более что народ здесь хороший.
Сережа немного приободрился. На следующее утро пошел, и был принят на должность младшего редактора. В этом издательстве печатались в основном работы казахских ученых, сотрудников Института животноводства (овцеводства), часто с недоброкачественными переводами с казахского на русский. Иногда прямо смехотворными, особенно когда рукописи были на такие щепетильные темы, как «Для чего курдючной овце толстый хвост…», или — «Жизнь гельминтов в кишечнике».
Сергей придет с такой рукописью домой, читает мне и хохочет до слез. Понятно, что все ляпсусы происходили из–за переводов и перепечатки, так как темы были сугубо по специализации и далеко не из приятных.
И зря мы боялись брать рукопись домой — там это вовсе не возбранялось. Брали многие, больше мужчины. Зато уходили с работы пораньше и приходили утром позже. Потому что выдержать «от и до» это чтиво было под силу только женщинам.
А я оказалась в сложном положении. Висела на мне отложенная рукопись повести. Пришлось срочно переключаться на очерк. Притом, это первый заказ, и надо было сделать так, чтобы не обмануть, не разочаровать редакцию, которая надеялась и ждала материал к нужной дате. Но отнимал немало времени Сергей с рукописями, и я должна была ему помочь, иначе он мог потерять работу.
Очерк я писала с огромным удовольствием — наконец–то у меня была своя настоящая работа!.. Да еще по заказу такой солидной организации, как Республиканское радио. Написала даже в двух вариантах. Один — о научных трудах и открытиях великого ученого, другой — более биографического характера. Принесла в редакцию оба варианта. Прочитали при мне — оба понравились. И предложили соединить их вместе — пусть даже очерк будет немного длинноват. Соединила, кое–что убрала. Снова прочитали — нормально. Но я все же спросила:
— Может быть, еще чуток сократить?
— Нет, подробный, интересный. Ничего не нужно менять.
Узнала, в какое время очерк будет передаваться.
С этого времени они стали заказывать мне разные материалы, чаще всего на школьные темы. Как–то прихожу, мне говорят, что звонили из пионерской газеты «Дружные ребята», просят, чтобы я зашла к ним в редакцию, сообщили телефон, адрес.
Коллектив «Дружных» мне сразу понравился. Все были молодые, веселые и на самом деле дружные. С очень симпатичным главным редактором — Толей Домбровским. (Это другой Домбровский, он только начинал писать. А в 70‑х годах переехал в Симферополь и много лет был там секретарем местного отделения Союза писателей.) Он мне предложил сотрудничать в газете нештатно.
А мне и не нужно было штатно, так как много накопилось литературной работы, которую лучше делать дома. Но главное, я уже помаленьку стала готовиться к поступлению в Университет на журфак.
В общем, с приездом в Алма — Ату мы почувствовали себя людьми, твердо вставшими на другой (именно свой) жизненный путь. Наша литературная жизнь ожила и забурлила, как тот горный поток.
Реформы — крутой поворот
Шел 1964 год. Летом я поступила в КазГУ. На вступительные экзамены Сережа сопровождал меня для поддержки, всегда мы ездили на одном и том же такси. Как взял он первое — голубого цвета (говорит, случайно попалось), так и не меняли. Он заранее договаривался. Всегда сидел и ждал в коридоре, пока я не сдам и не выйду. (Три предмета я сдала на «отлично» и один, последний, на «хорошо».) А потом он обязательно говорил:
— Вот видишь, какая хорошая примета — твой любимый голубой цвет. Даже такси такое попалось.
А дома, на столе, уже стоял букет цветов — заботился сын Сережа–младший. (И по дому помогал мне он.)
В выходной день пришли поздравить меня наши сотрудники из «Дружных», с букетом цветов и шампанским. Студентке недавно исполнилось 37 лет(!). Вот только когда я добралась до себя!.. Но была еще, как говорили, «в полном расцвете сил». Все давалось относительно легко. Перед экзаменами достаточно было любой предмет бегло прочитать или просмотреть только раз. Успевала и работать (в газете), и писать, и помогать Сереже. Это были самые прекрасные, хотя и трудные, годы моей жизни. Наконец я училась там, где хотела, муж мой уже имел образование и уверенно стоял на прочной стезе. В Алма — Ате он уже считался детским поэтом. Ему давали переводить книжки для детей.
Кстати, в это самое время он опять решил взяться за прозу. Работая в детской газете, он писал короткие информации, заметки, небольшие статейки.
Редактор газеты, Толя Домбровский, говорил: «Самое главное — придумать хороший заголовок, а от него уже пойдет!» Сережа, следуя этому совету, в самом деле придумал неплохой заголовок для своей будущей книжки — «Женька Квоч- кин встает на ноги». Но к нашему огорчению, и от заголовка никак не пошло.
— Ну что за привередливая проза?! Так не любит меня!
— Ты слишком спешишь, привык, что стихи у тебя пишутся быстро. Стремишься, как только появится мысль, скорее записать ее, и считаешь — готово. В прозе над каждым предложением думать надо. Вот у тебя предложение: посмотри — длинное, запутанное. Не каждый ребенок поймет. Прочти вслух.
