Татьяна Муравьева - Иван Федоров
Как видим, круг чтения молодого Ивана Федорова мог быть достаточно разнообразным и обширным. Попробуем, хотя бы вкратце, познакомиться с этими книгами.
Как и всякий образованный человек эпохи Средневековья, Иван Федоров читал и перечитывал свод книг, составляющий Священное Писание — Библию. Полная Библия делится на две части — Ветхий и Новый Завет. Ветхий Завет включает в себя 39 книг, возникших до Рождества Христова и повествующих о «ветхих», то есть давних, временах, предшествующих христианству, Новый Завет состоит из 27 книг, в число которых входят четыре Евангелия, рассказывающие о жизни Иисуса Христа и возникновении христианства, а также сочинения, в которых излагаются основы христианского учения.
Будучи человеком религиозным, Иван Федоров, конечно, воспринимал Библию как Священное Писание, явленное людям по откровению Святого Духа. Но при этом не мог не осознавать, как много в ней по-человечески познавательного, занимательного, трогательного или ужасающего, наводящего на размышления и поэтичного. Библия, как доказали современные ученые и с чем согласились большинство современных богословов, складывалась на протяжении более чем тысячелетия — древнейшие части Ветхого Завета относятся к XII веку до нашей эры, Новый Завет создавался в первые века нашей эры. Библия включает в себя тексты самого разного характера: мифы многих народов, обитавших в древние времена на Ближнем Востоке — иудеев, финикийцев, вавилонян и других, исторические предания, фрагменты хроник, законодательные предписания, религиозно-философские сочинения, нравоучительные притчи, ритуальные песни.
Как и всякого средневекового читателя, воображение Ивана Федорова потрясали картины творения мира и создания прародителей человечества — Адама и Евы, рассказ о их жизни в раю и изгнании в земную юдоль, о Всемирном потопе, едва не уничтожившем все живое на земле, и о чудесном спасении праведника Ноя, от которого вновь возродился человеческий род. С захватывающим интересом Иван Федоров — подросток и юноша — читал изобилующие увлекательными приключениями истории жизни ветхозаветных персонажей: чистого сердцем и по-житейски рассудительного Иосифа, обуреваемого страстями царя Давида, мудрого царя Соломона.
Царю Соломону приписывается сочинение значительной части библейских текстов. Одна из книг Библии — «Соломоновы притчи» — была излюбленным чтением в Средние века и наверняка была хорошо известна Ивану Федорову. Эта книга написана в виде наставлений, которые отец дает сыну. Умудренный опытом старец внушает юноше, вступающему в жизнь: «Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя. Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо перед тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды». Наставления отца охватывают не только общеморальные принципы, но и поведение в обыденной жизни: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою»; «Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его. Не говори другу твоему: “пойди и приди опять, и завтра дам”, когда ты имеешь при себе». Многие из этих поучений напоминают народные пословицы, выразительные и меткие: «Труды праведного — к жизни, успех нечестивого — ко греху»; «Все дни несчастного печальны, а у кого сердце весело, у того всегда пир»; «Толки глупого в ступе вместе с зерном, не отделится от него глупость его»; «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая — и безрассудная».
Совершенно особое место в Библии занимает также приписываемая царю Соломону книга «Песнь песней» — сборник стихов, посвященных любви царя Соломона к простой девушке Суламите (Суламифи). «Песнь песней» написана то от лица Соломона, то — Суламиты, то — как диалог влюбленных:
Что лилия между тернами,
то возлюбленная моя между девицами.
Что яблоня между лесными деревьями,
то возлюбленный мой между юношами. <…>
Положи меня, как печать, на сердце свое, как перстень
на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…
Царь Соломон также считается автором книги «Екклесиаст» («Проповедник»), основное содержание которой — философское осмысление различных сторон жизни. «И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их, и вот все суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем! Сердце мое видело много мудрости и знания, <…> но <…> и это — томление духа. Потому что в многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь». Эти пессимистические строки о тщете знания должны были пробудить мучительные сомнения и вызвать множество вопросов в душе Ивана Федорова — будущего просветителя.
В эпоху Средневековья все библейские тексты редко собирались в одну книгу. Первая полная Библия на церковнославянском языке была составлена и переписана только в конце XV века в Новгороде по инициативе новгородского архиепископа Геннадия Гонозова (ее называют Геннадиевской Библией), объем которой насчитывает 1007 листов большого формата, а ее факсимильное издание, предпринятое в конце XX века, составило десять томов. В обиходе средневекового читателя гораздо чаще встречались отдельные части Библии в виде самостоятельных книг: Псалтырь, Евангелие, Апостол и др. Именно в таком виде должен был познакомиться с Библией и Иван Федоров.
Наряду с каноническими книгами широко бытовали апокрифы — сказания на религиозные сюжеты, официально не входящие в состав Священного Писания. Многие апокрифы по своему строю близки к фольклорным произведениям, канонические сюжеты в них расцвечены яркой народной фантазией, полны метких житейских наблюдений, поэтому они вызывали особый интерес у читателя, особенно юного. Отношение официальной церкви к апокрифам было сложное. В первые века христианства апокрифами называли сочинения, дополняющие Священное Писание и рассчитанные на узкий круг ученых-богословов. Однако со временем, когда начали возникать различные ереси и некоторые апокрифы стали использоваться для критики канонических текстов, церковь объявила часть апокрифов «ложными», или «отреченными», книгами, другая же часть, не противоречащая канону, допускалась к использованию. Тем не менее четкого разграничения между ложными и «допускаемыми» апокрифами не было, различные церковные деятели часто относили один и тот же апокриф то к той, то к другой группе.
Рядовые читатели такими вопросами вообще не задавались, и, несомненно, Иван Федоров в детстве и юности с удовольствием читал апокрифические сочинения, воспринимая их здоровую народную мораль, восхищаясь занимательностью сюжета и поэтичностью изложения.
