Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!
В горной Грузии вновь образовывались банды. И Реденс с Берией запрашивали санкции Центра на более энергичные действия — когда пожар возник, его приходится тушить.
Но разжигало пожар тогдашнее политическое руководство Грузии. При этом оно и внутреннюю склоку разводило — о чём чуть позже. Берии всё это надоело хуже горькой редьки — клеить не им разбитые горшки. И в том же письме Орджоникидзе от 13 мая 1930 года он пишет:
«Дорогой Серго, не один раз я ставил перед Вами вопрос о моей
учебе. Время проходит, кругом люди растут, развиваются, и те, которые ещё вчера были далеко от меня, сегодня ушли вперед. Известно, что безбожно отстаю. Ведь при нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заняться…
Дорогой Серго! Я знаю, Вы скажете, что теперь не время поднимать вопрос об учебе. Но что делать. Чувствую, что я больше не могу.»
Возможно, когда он писал эти строки, Берия думал и о блондинке с голубыми глазами — жене Нино, которая закончила экономический факультет университета, готовила диссертацию. От него это всё было в 1930 году далеко так же, как в 1922, в 1923-м.
Берии тогда пошёл тридцать второй год, он был председателем ГПУ Грузии и заместителем председателя ГПУ Закавказской СФСР. И, даже занимая такие посты, хотел учиться.
Хотя не исключено, что теперь он, если бы получил возможность выбора профиля образования, выбрал бы не архитектурный факультет, а, скажем, Промышленную академию, готовящую кадры хозяйственных руководителей.
Берия ведь всегда имел задатки блестящего руководителя и крупного организатора. И до своего приезда в Грузию, и после отъезда в Москву он на всех занимаемых им постах обнаруживал очевидную компетентность и даже — сверхкомпетентность.
Были в майском письме и такие строки:
«Я все строго обдумал. Мой уход на работе не отразится. Аппарат Груз.[инского] ГПУ налажен и работает настолько четко, что любой товарищ, который его возглавит после меня, справится с положением.
Аппарат Аз. [ербайджанского] ГПУ в центре также налажен. Укрепляется теперь и аппарат Арм. [янского] ГПУ. Тов. Реденс уже в достаточной мере ориентируется в нашей обстановке и свободно справляется с работой.»
А вот ещё одно место из того длинного майского письма:
«Я думаю, что мой уход из Закавказья даже послужит к лучшему.
Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы.
Чувствую, что определенно всем надоел. Уже начинают прорабатывать, а что будет дальше — не знаю. Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье. В умах многих товарищей я являюсь первопричиной всех тех неприятностей, которые постигли товарищей за последнее время, и фигурирую чуть ли не как доносчик.
Можно ли в таких условиях работать и будет ли какая-никакая польза от этой работы? Я думаю, что нет.»
Что ж, всесторонняя оценка ситуации и руководства «на местах» входила в прямые служебные обязанности Полпреда ОГПУ Закавказья. Чекисты весьма быстро стали играть в системе Советской власти роль объективного «государева ока». А Лаврентий Берия своими обязанностями не пренебрегал никогда.
Да и другим этого не позволял.
Таких не любят ни в «курилках», ни уж тем более в большинстве начальственных кабинетов. Иначе бывает лишь тогда, когда сам хозяин кабинета являет собой деятельного лидера, главное «хобби» которого — его дело, занимающее двадцать четыре часа в сутки, а не положенные «присутственные» часы.
Сильный руководитель и команду подбирает по себе — сильную. Сталин был феноменально силён, так мог ли он — рано или поздно — не взять в свою личную команду работящего умницу Берию?
Имея же в виду письмо от 13 мая 1930 года, обращу внимание читателя на одну характерную его особенность: Берия никого конкретно не пытается обвинить, хотя объективно оснований к тому хватало, и переход Берии в наступление поддержку Москвы получил бы.
Ан, нет, Берия лишь «настоятельно» просит взять его из Закавказья, и «если уж никак нельзя послать на учебу, то хотя бы перебросить на другую работу в каком-нибудь из районов СССР».
Это тоже ведь характеризует человека.
И характеризует, как на мой взгляд, достойно.
В МАЕ 1931 года Реденса перевели в Белоруссию — председателем ГПУ БССР, и полномочным представителем ОГПУ СССР в ЗСФСР — председателем Закавказского ГПУ был назначен тридцатидвухлетний Лаврентий Берия.
С апреля 1931 года по декабрь 1931 года Берия занимал пост полпреда. 5 августа 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило его членом коллегии ОГПУ. Ещё до этого — 30 марта 1931 года был издан приказ Председателя ОГПУ Менжинского № 154/93:
«30 марта 1931 г.
Секретно
Гор. Москва
21 марта исполнилось 10 лет существования и героической борьбы органов ГПУ Грузии…
Трудная была работа ГПУ Грузии, много славных бойцов выбыло из строя, но и достижения огромны: разгромлена меньшевистская партия Грузии, одна из наиболее мощных и организованных антисоветских партий в СССР, изъяты десятки составов её ЦК, сотни местных комитетов, тысячи членов актива; разгромлены линии связи и в результате 80-тысячная партия меньшевиков, имевшая поддержку интервентов и всего 2-го Интернационала, сведена до положения жалкой группы контрреволюционеров, разоблаченных перед трудящимися массами.
Также разгромлены и сведены на нет крупные в свое время антисоветские буржуазные партии национал-демократов и социалистов-федералистов.
Разгромлен бандитизм.»
Но кто, бессменно работая в Грузии и Закавказье, обеспечил это в первую голову? Что ж, на этот счёт приказ выражался вполне определённо:
«Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряжённая работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы, под бессменным руководством тов. Берия — сумевшего с исключительным чутьем, всегда отчетливо ориентироваться и, в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи. в то же время личным примером заражать сотрудников и, передавая им свой организационный и оперативный навыки, воспитывать их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и её Центральному Комитету.
