Сергей Нечаев - Венеция Казановы
Франческо Казанова родился 1 июня 1727 года в Лондоне, куда Дзанетта Фарусси отправилась играть в итальянской комедии. Он был учеником Франческо Симонини и Джованни-Антонио Гварди, обучался живописи в Париже и стал известным художником-баталистом. В 1761 году его избрали в члены Французской королевской академии. Это ему Екатерина Великая заказала картины, посвященные русским победам над турками, одна из которых хранится в Эрмитаже.
Помимо баталий, Франческо Казанова рисовал также пейзажи, животных и жанровые сцены во вкусе старинных голландцев. Его произведения, встречающиеся в галереях Парижа, Вены, Лондона и других столиц мира, полны жизни и весьма эффектны. В русском Эрмитаже можно увидеть его работы «Корова на пастбище», «Бык на пастбище» и «Стадо, перешедшее через ручей».
Под конец жизни Франческо Казанова переселился в Вену, где и умер 8 июля 1803 года.
Заметим, что в свое время Франческо Казанова был очень знаменит. Кстати, до самой смерти Джакомо Казанову называли «братом того самого Франческо Казановы». Зато в наши дни никто и не помнит имени такого художника, как Франческо Казанова, зато все знают о похождениях его старшего брата…
Палаццо Гримани, принадлежавшее возможному отцу Казановы
Некоторые биографы Казановы не без оснований полагают, что его подлинным отцом был венецианский дворянин Микеле Гримани.
Герман Кестен («Казанова»):
«Джакомо был дитя театра, — и мать, и оба отца вышли оттуда. Джованна, которую в семье звали Дзанетта, а в театре — ла Буранелла, девушка из Бурано, была дочерью сапожника Фарусси. Она поспешно вышла за актера Гаэтано Казанову, который жил напротив и похитил ее пятнадцатилетней. Они обвенчались против воли родителей у патриарха Венеции (27 февраля 1724 года). Она изменила ему с директором своего театра, нобилем Микеле Гримани, и принесла ребенка. Это случилось через тринадцать месяцев после свадьбы».
Итак, Микеле Гримани (1697–1775). Этому человеку в год рождения Казановы было двадцать восемь лет. Он происходил из очень обеспеченной и благородной венецианской семьи, а в 1748 году его избрали сенатором. Помимо этого, он был владельцем театра Сан-Самуэле, где работали Дзанетта Фарусси и Гаэтано Казанова.
Ален Бюизин («Казанова»):
«В 1782 году Казанова издал у Модесто Фенцо роман-ребус, озаглавленный «Ни любви, ни женщин, или Вычищенные конюшни», из-за которого, кстати, был вынужден отправиться в изгнание. В этом романе он дает понять, что на самом деле он — побочный сын богатого патриция Микеле Гримани, сенатора, хозяина великолепного дворца Гримани на углу Руга Джуффиа и Рио ди Санта-Мария-Формоза, прославившегося своей роскошной коллекцией произведений искусства, и владельца не менее трех театров — Сан-Самуэле (где играли его отец и мать), Святого Иоанна Златоуста и Сан-Бенедикто. Правду сказать, могущественное семейство Гримани вездесуще во время детства и отрочества Казановы. Брат Микеле, Алвизе Гримани, стал строгим и властным опекуном Джакомо. Три брата Гримани — Микеле, Алвизо и Дзуане — будут рядом с супругой и детьми у одра умирающего отца. Разглядел ли Казанова в этом постоянном покровительстве, порой навязчивом и неудобном, признание в скрываемом родстве? Вообразил ли он, что Микеле Гримани обладал неким «правом господина» в отношении актрис, служащих в его театре? Выдумал ли он небольшой семейный роман со всеми полагающимися тайными любовными приключениями и побочными детьми, чтобы в своем воображении найти себе гораздо более презентабельного и достойного отца? Смазливая актриса, обрюхаченная знаменитым венецианским сенатором, — это уже совсем другое дело! Разве не поговаривают тут и там, что его брат Франческо, второй сын Гаэтано и Дзанетты, родившийся в Лондоне в 1727 году, — плод трудов принца Уэльского, будущего Георга II? Не говоря уже о Гаэтано, его втором брате, родившемся в 1734 году, уже после кончины его отца! Почему аббат Гримани однажды заговорил с его матерью о том, чтобы «наделить вотчиной» эту бездарь, чтобы того можно было посвятить в протодьяконы, а затем в священники… тогда как в отношении его самого никаких подобных разговоров не велось? Почему брату такое преимущество, тогда как Джакомо одно время тоже прочили в священники? Подобное предпочтение — уже косвенное признание родства. Заметив, что Джакомо приходил в ярость и отчаяние, когда при нем упоминали о его брате, «которого он считал лишь за сводного», Фелисьен Марсо подумал, уж не решил ли Казанова, отличавшийся живостью ума, «нимало не сомневавшийся в законности собственного происхождения и, будучи убежден в том, кто именно был отцом его брата, распространить отцовство Гримани и на самого себя?»
В любом случае семейство Гримани сыграло важную роль в судьбе Казановы, и к этому мы еще вернемся. А пока же отметим, что жили братья Гримани в палаццо Гримани (Palazzo Grimani), который и сейчас стоит на канале Рио-ди-Сан-Лука (Rio di San Luca), в точке впадения последнего в Большой Канал.
Изначально этот дворец был построен для дожа Антонио Гримани (1434–1523), отличившегося в боях с Османской империей. После его смерти, в 1532–1569 годах, дворец последовательно перестраивался наследниками дожа, сначала Витторе Гримани, Генеральным прокуратором города, затем Джованни Гримани, кардиналом и патриархом Аквилейским. Предположительно подряд на заказ последнего выполнял знаменитый архитектор Микеле Санмикели. Окончательно дворец был закончен в 1575 году Джованни Рускони.
Дворец этот состоит из трех частей и небольшого заднего дворика. Из этого дворика идет парадная лестница, ведущая на парадный этаж, где размещается главный зал дворца. Джованни да Гриджи после смерти Санмикели по просьбе заказчика достроил четвертый и пятый этажи, без которых здание напоминало триумфальную арку. В результате получилось одно из самых красивых палаццо Венеции, фасад которого украшен разноцветным мрамором. В настоящее время в здании палаццо Гримани располагается венецианский апелляционный суд.
Улица Монахинь, где Казанова жил у своей бабушки
Первые восемь лет своей жизни Джакомо Казанова, брошенный родителями, жил у своей бабушки Марции Фарусси. Рос он слабым и болезненным, и вспоминать об этом периоде своей жизни ему явно не нравится.
Ален Бюизин («Казанова»):
«В его памяти не сохранилось ничего от первых восьми лет, проведенных в Венеции в доме бабушки Марции Фарусси, на улице Монахинь, рядом с Большим Каналом и церковью Сан-Самуэле со старой колокольней XII века в венецианско-византийском стиле, увенчанной пирамидальным шпилем, покрытым позеленевшими от времени свинцовыми листами».
