Вениамин Колыхалов - Огненная лавина
Январь для Зыкова оказался памятным месяцем - получил два ордена: Отечественной войны II степени и орден Красного Знамени. Сталинградская битва завершилась. В боях за приволжский город Юрий Зыков произвел пятьдесят восемь боевых вылетов, уничтожил немало танков, машин, зенитных орудий, самолетов...
За большие заслуги в разгроме сталинградской группировки полку было присвоено звание 59-й гвардейский штурмовой авиационный полк.
Восьмого мая гвардейцы обосновались на аэродроме Щигры, чтобы принять участие в грандиозном сражении на Орловско-Курской дуге.
В Щиграх, как и везде, где базировались ранее, перед большими, наиболее ответственными заданиями, выносили на аэродром полковое знамя, давали клятву сражаться насмерть. Заставляло это быть внутренне собранным, лететь на задание в душевно приподнятом настроении. Один за другим летчики уходили в бой, но долго еще майский ветер развевал красное полотнище - знамя как бы тоже просилось в полет, вслед за улетающими соколами. Многие, к сожалению, не возвращались назад. Смертью храбрых погибли Ромашенко, Грошев, Ализаренко, Сандрыкин...
Когда умолкали орудийные раскаты, слышны были переливчатые рулады курских соловьев. Сорокин слушал их с упоением, успевая загибать пальцы. -.. . третье, четвертое, пятое колено. Но вот вновь прокатывался долгий орудийный гул, и вновь "илы" уходили на задания.
Во всех полках 16-й воздушной армии подробно прорабатывался приказ Верховного Главнокомандующего: не отдавать врагу ни одной пяди отвоеванной земли, доставшейся ценой многих жизней.
По нескольку боевых вылетов в день совершали гвардейцы-скляровцы. Не хватало техников. Летчики сами помогали ремонтировать самолеты.
Гвардейцы методично наносили удары по переднему краю обороны противника, парализуя его, содействуя продвижению наших войск. Летное мастерство, приобретенное под Сталинградом, помогало громить врага на Центральном фронте. В послужном списке у Зыкова появились новые уничтоженные танки и самолеты, блиндажи и пушки врага. Юрия повысили в звании: был сержантом, - надел лейтенантские погоны, стал командиром звена.
В середине мая звено штурмовало железнодорожную станцию Комаричи. На подходе к станции встретили четыре пары "фоккеров". Штурмовики встали в хорошо отработанный оборонительный круг и массированным пушечно-пулеметным огнем заставили повернуть их назад. Умело маневрируя по высоте и направлению, штурмовики вышли из опасной зоны зенитного огня без потерь.
Снова появились "фоккеры". Стрелкам Большакову и Сорокину удалось сбить двух. Один, потеряв управление, охваченный пламенем, врезался в железнодорожную насыпь.
Километрах в пяти от станции лейтенант Зыков увидел спешащий в направлении Курска большой эшелон. Опытный глаз разведчика определил: вагоны тяжелогруженые. Паровоз тянул из последних сил. Черная грива дыма почти стлалась над крышами вагонов. С площадок из автоматов хлестали по "Ильюшиным" охранники. С нескольких платформ били зенитные установки.
Была такая привычка у Юрия: перед бомбометанием старался поудобнее усесться, подергиванием плеч разминал мышцы, до хруста сжимал и разжимал пальцы рук.
Упавший ранее "фоккер" разворотил полотно сзади состава. Пришла мысль разбомбить путь перед эшелоном: набравшие скорость вагоны, давя друг друга, сами решат свою участь... Бомбы легли метрах в восьмидесяти перед разгоряченным паровозом. Начиненная огнем и паром машина достигла вскоре места, где валялись погнутые рельсы, расщепленные шпалы, где медленно оседала густая черная пыль.
Паровоз начал заваливаться. Потом загрохотал с насыпи, увлекая за собой вагоны, цистерны с горючим, платформы с зенитными установками. Лопались по сварочным швам черные цистерны с соляркой, бензином. От взрыва парового котла расшвыряло по разлитому горючему куски пылающего антрацита. Когда Зыков развернул штурмовик, он увидел привычную для него картину: взрывались вагоны, взметывались столбы огня, в смерчевом вихре крутило дым, будто земля выдыхала из своих недр зловещую тучу...
Гвардии майор Скляров, спокойно выслушав об успешном выполнении задания, разрешил Юре идти отдыхать.
- Товарищ майор, сегодня надо бы еще разок слетать.
- Цель хорошую приметил?
- Цель будет. Ведь предстоит сотый вылет, товарищ майор. Хочется для круглого счета...
- Разрешаю, лейтенант. Только полетишь ночью. Вот здесь, - комполка ткнул в красный кружок на карте, - крупный аэродром Хомуты, Направляем четыре звена. Возьмем, как всегда, внезапностью. Вот и будет твой сотый ночной вылет памятным.
С лугов налетал ласковый ветер, пахло клевером. В землянках у прибористок и оружейниц стояли на перевернутых ящиках большие букеты васильков, ромашек, колокольчиков. Когда гремели вдалеке орудийные выстрелы - голубенькие головки цветов, казалось, испуганно вздрагивали от земного сотрясения. Юрий зашел в землянку предупредить Нину и Машу. Пусть подготовят штурмовик к ночному полету.
- Не беспокойтесь, товарищ гвардии лейтенант, все сделаем в срок.
Выйдя из землянки, Зыков направился к самолету. Механик Егоркин осматривал мотор. После открытого партийного собрания технический состав стал еще серьезнее относиться к своим обязанностям. Прекратились случаи вынужденных посадок из-за неисправности моторов.
- Помочь? - спросил Юрий механика.
- Да нет, не надо. Вот только маслопроводку проверю да немного подтяну рули высоты.
Подняв в составе группы нагруженный бомбами и реактивными снарядами свой "Ильюшин", Зыков огляделся по сторонам. Было хорошо от сознания, что рядом летят товарищи. Курс - аэродром Хомуты.
За бронестеклом тусклые звезды Млечного пути. Над линией фронта более оживленная картина: вспыхивают прожекторы, скользят лучами по земле. Световым пунктиром пролетают трассирующие пули. То там, то здесь видны росчерки зеленых и красных ракет, зарницы орудийных выстрелов. Передовые позиции живут никогда не дремлющей жизнью, всегда начеку. Внизу искривленная многокилометровая линия фронта.
Поглядывая на часы, Зыков немного беспокоился - по расчетному времени должны быть Хомуты. Но внизу- темно, хоть бы огонек. Однако пилоты и не ожидали увидеть их. Немцы стали как никогда осторожны, соблюдают тщательную маскировку. Юрий хотел посоветовать Филиппову пойти на снижение, разглядеть землю с малой высоты, но тот его опередил:
- Двадцать первый, снижаемся до двухсот. Пощекочем нервишки фрицам чем-нибудь выдадут себя. Надеюсь на прожекторы.
Пошли на снижение. Не отрывая взгляда от высотомера, Юрий не забывал о земле. Иногда ему казалось, что он различает силуэты самолетов, какие-то постройки.
