Борис Соколов - Черчилль. Верный пес Британской короны
Шансы на успех у Дарданелльской операции были, но только при условии, если бы она была тщательно подготовлена и проводилась с использованием значительных сил и средств. Надо было сразу высаживать на Галлиполи мощный десант, а союзный флот — оснастить необходимым числом тральщиков. Для того чтобы это сделать, требовалось несколько месяцев на подготовку, в том числе создание достаточной группировки британских и французских десантных судов в Средиземном море, способной высадить уже в первой волне десанта в районе Проливов не менее 6 дивизий (120 тыс. человек, т. е. в 10 раз больше, чем было в реальности высажено в первой волне), и иметь наготове еще полумиллионную группировку для развития успеха в последующие дни. Эти силы были бы в состоянии быстро разбить 5-ю турецкую армию, оборонявшую Проливы, и овладеть Стамбулом (Константинополем). Тогда бы не пришлось тратить значительное число судов и ресурсов на снабжение морским путем высаженного на Галлиполи экспедиционного корпуса в течение полугода. Но для этого надо было предварительно сосредоточить все необходимые сухопутные и морские силы, включая десантные суда, не тратить время и ресурсы на чисто морские операции против Дарданелл, стоившие больших потерь, но не принесшие сколько-нибудь существенных результатов.
И здесь, пожалуй, больше виноват был не Черчилль, а адмирал Фишер. Он не был энтузиастом Дарданелльской операции, но, когда решение о ее проведении было принято, Фишер, как военно-морской профессионал с колоссальным опытом, должен был настоять на бесполезности чисто морской операции и указать Черчиллю, сколько сил и средств необходимо сосредоточить для успешной высадки и захвата Стамбула.
На практике в Дарданелльской операции союзникам пришлось использовать 610 тыс. человек, из которых 490 тыс. пришлось на страны Британской империи, а 120 тыс. — на Францию и ее колонии в Северной Африке, тогда как турки противопоставили им не более 450 тыс. человек.
На практике же происходило очень постепенное наращивание численности десанта, что давало время туркам как следует подготовиться к отражению атак союзников, подбрасывая подкрепления и боеприпасы.
В случае успеха Дарданелльской операции картина войны могла бы радикально измениться. После капитуляции Турции Сербия и Черногория вполне могли бы с помощью англо-французских войск удерживать фронт против Австро-Венгрии. Болгария в этом случае наверняка не выступила бы на стороне Центральных держав, как это она в действительности сделала, когда стал ясен неуспех Дарданелльской операции, а либо сохранила бы нейтралитет, либо присоединилась бы к Антанте. Также к Антанте уже в 1915 году присоединилась бы Румыния. В Россию бы весной 1915 года потек широкий поток военных грузов, а русские войска, освободившиеся на Кавказском фронте, укрепили бы фронты против Австро-Венгрии и Германии. В результате поражение русских армией весной осенью 1915 года было бы гораздо менее серьезным, и они остановились бы западнее тех рубежей, на которых и действительности оказались. В результате у Антанты были бы все шансы заставить Германию и Австро-Венгрию капитулировать уже к концу 1916 года. Тогда не было бы ни революции в России, ни Второй мировой воины, по крайней мере в том виде, в каком она была в действительности.
В феврале 1915 года в интервью парижской "Матэн" Черчилль заявил, что борьба будет вестись до полной капитуляции Германии и что врага будут душить так долго, пока у него не остановится сердце.
А на самом деле в ноябре 1915 года франко-британские войска, так и не сумев захватить Стамбул, были эвакуированы с Галлиполийского полуострова. Эвакуация завершилась 8 декабря. К тому времени удержание Галлиполи потеряло всякий смысл. В сентябре Болгария выступила на стороне Центральных держав. Австро-германские и болгарские войска разгромили Сербию и Черногорию. Теперь была установлена территориальная связь между Турцией и ее союзниками, так что захват англо-британскими войсками Стамбула уже ничего бы не решил, да и на практике оказался невозможен. Теперь войска из Галлиполи эвакуировали для нового Салоникского фронта.
В ходе Дарданелльской операции британские потери убитыми и умершими от ран и болезней! составили 34 072 человека, французские — более 10 000, австралийские — 8709, новозеландские — 2721, индийские — 1358 и ньюфаундлендские — 49 человек, а всего 56 707 человек. Потери ранеными составили соответственно у Англии — 78 520 человек, у Франции — 17 371, у Австралии — 19 441, у Новой Зеландии — 4752, у Индии — 3421, у Ньюфаундленда — 93 человека, а всего — 123 598. Кроме того, англичане потеряли 7654 пропавшими без вести. Общие боевые потери союзников составили 187 959 человек, включая 64 361 — безвозвратные. Потери Англии и стран Британской империи эвакуированными больными составили около 90 тыс. человек, а французской армии — около 20 тыс. человек. Вместе с эвакуированными больными общие потери союзников достигают около 298 тыс. человек. Турки потеряли, по оценке союзников. 74 635 убитыми и 110 194 ранеными. По турецким же данным, общие потери турецкой армии не превышали 218 тыс. человек, в том числе 66 тыс. убитыми. Потери турецкой армии в боях за Дарданеллы в период с 4 апреля по 19 декабря 1915 года составили 595 офицеров и 56 048 солдат убитыми, 1018 офицеров и 95 989 солдат ранеными и 27 офицеров и 11 151 солдат пропавшими без вести, а всего 164 828 человек. Было эвакуировано 64 400 больных. С добавлением эвакуированных больных турецкие потери составят 229 268 человек. По турецким данным, около 21 тыс. раненых и больных умерли в госпиталях. Тогда общие безвозвратные потери турок можно оценить в 88,8 тыс. человек. Общие потери союзников в 1,3 раза превышали потери турок — за счет большого числа больных. А вот по безвозвратным потерям соотношение было в пользу союзников — 1,38:1.
Позднее, в мемуарах "Мировой кризис", Черчилль утверждал, что во время войны генералы и адмиралы почти всегда ошибались, тогда как гражданские политики почти всегда действовали правильно. Но объективный анализ Дарданелльской операции приводит к выводу, что ошибки в равной мере совершали и те, и другие.
В 1969 году Клементина рассказывала Мартину Гилберту, автору наиболее фундаментальной биографии Черчилля в восьми томах (первые два тома написал сын Черчилля Рэндольф): "Провал в Дарданеллах преследовал Уинстона в течение всей жизни. После ухода из Адмиралтейства он считал себя конченым человеком. Он думал, что никогда больше не вернется в правительство. Я думала, что он никогда больше не придет в норму, и боялась, что он умрет от горя". В тот раз Черчилль вышел из депрессии благодаря обращению к живописи, ставшей его любимым хобби. Тогда в Саррее он создал несколько неплохих пейзажных акварелей. Сам Черчилль признавался: "Я даже не знаю, как бы я смог пережить эти ужасные месяцы с мая по ноябрь, когда ушел из кабинета министров, если бы в мою жизнь не вошло это новое большое увлечение. Все лето я самозабвенно рисовал. Нет другого такого рода деятельности, которая полностью отвлекала бы от мрачных мыслей. Вот, например, гольф. Он совершенно не подходит для этой цели. Играя партии, я большую часть времени думаю о делах. Даже между чаккерами в поло то и дело мелькают печальные мысли. В живописи же все иначе. Я не знаю какого-либо другого занятия, которое, абсолютно не изматывая тело, настолько полно поглощает ум. Какие бы заботы ни принес день, какие бы угрозы ни таило в себе будущее, едва картина начинает рождаться, все тревоги отступают, для них больше нет места в голове. Они уходят в тень и исчезают во мраке".
