Владимир Фёдоров - В поисках оружия
Банкет был устроен в большом зале клуба Русско-японского общества. Стены этого помещения были гладкие, без всяких украшений, как обычно в японских домах. Только с потолка свешивались большие красивые фонари. Не было здесь и столов в нашем понимании, и лишь вдоль трех стен стояли маленькие лакированные табуреточки, заменявшие столы. Гостей и представителей министерства собралось человек двадцать.
Сначала нам предложили снять обувь, затем усадили на циновки, расстеленные на полу. Было подано около пятидесяти блюд, причем за блюдо считался даже листок салата, приносимый на отдельном подносе. Каких только японских кушаний не должны были мы отведать, вплоть до соленых слив и сырой рыбы! Был, конечно, и рис, разваренный в воде. Его пришлось есть палочками, возбуждая всеобщий смех японцев. Несмотря на все старания, я, кажется, так и не донес до рта ни одного зернышка.
Японский обед - это истязание для европейца. Одно сидение с поджатыми ногами на полу в течение нескольких часов превращается в пытку, не говоря уже о том, что большинство подаваемых блюд, с нашей точки зрения, были несъедобны.
Прислуживали и подавали к столу гейши, одетые в пестрые, изящные кимоно. Каждому из нас были назначены особые гейши, количество которых определялось строго по чину: генералу четыре, полковнику две, остальным по одной. Каждое блюдо приносилось на деревянном подносике. Подавая его, гейша опускалась на колени и кланялась до земли. Такие же церемонии проделывались и с наливанием напитков: гейша сперва полоскала маленькое блюдечко, из которых в Японии пьют вино, вытирала его, затем наливала новый сорт и подносила с предварительным земным поклоном. Вежливость требовала, чтобы и каждый из нас таким же порядком отблагодарил гейшу за ее ухаживание, наливая ей рисовой японской водки саке и шампанского.
На этом обеде мы впервые познакомились с тем чисто японским институтом, который представляют собой гейши. В своем отношении к женщине Япония оставалась средневековой страной. Во время прогулок по улицам Токио мне не раз приходилось встречать ту или иную замужнюю пару: он гордо шествует впереди, держа в руках лишь легкий зонтик от солнца, а его "половина" плетется сзади, маленькая, слабая, согбенная под тяжестью всякой поклажи или покупок. На вопрос, почему в Токио так часто встречаются женщины с крашенными черной краской зубами, я услышал чудовищный ответ: так принято в Японии, каждая замужняя женщина должна себя подобным образом обезобразить, чтобы она уже не могла нравиться другим мужчинам. Элемент рыцарского преклонения перед женщиной там совершенно отсутствует. Японская литература и поэзия не воспели ни одного героя, который совершил бы подвиг в честь своей любимой. "Женщина - существо низшего порядка", этот варварский взгляд процветает почти во всех слоях японского общества.
Выходя замуж, женщина обращается в прислугу своего мужа. На ней лежат все хозяйственные заботы по содержанию и уборке дома, по шитью платья для всех домочадцев, приготовлению разнообразных кушаний, которые она должна подавать с должными церемониями.
- Мы не можем довольствоваться только женщиной-прислугой, женщиной-рабыней, - говорили мне японцы. - Для удовлетворения эстетических и умственных потребностей мужчины рядом с женщиной, одаренной исключительно семейными добродетелями, японский обычай создал женщину, наделенную противоположными качествами, - это гейша, призвание которой сделать жизнь более веселой.
Гейши с детства подготовляются в особых школах. Им дают там соответствующее образование, обучают танцам, пению, игре на семизене (род гитары), декламации и т. п. Ни один торжественный обед, в Японии не проходит без гейш. Они увеселяют и занимают гостей своими танцами, пением, игрой, представлением каких-либо сцен; в то же время они занимают гостей светской болтовней, приносят кушанья, разливают вино...
И еще раз приходится сказать: Япония - это двуликий Янус. С одной стороны, всеобщая грамотность, исключительно большое распространение газет, журналов, литературных и научных произведений, а с другой стороны, невероятно рабское положение женщины.
Телеграмма из Петрограда
Полковник Самойлов с оживленным, радостным лицом быстро вошел в наше помещение, на ходу крепко пожимая всем руки.
- Завтра, завтра будет ответ, - говорил он. - Сейчас только получил по телефону извещение: прибыть завтра вместе с вами к девяти часам утра в военное министерство.
- Были хоть какие намеки о решении? - приставали мы. - Ведь так просто сказать по телефону: дадим или не дадим, а тут жди целый день!
- Ну, вы совсем не знаете японцев, если так спрашиваете. Ответ по телефону! Что вы! Завтра будет торжественное заседание с первоначальными салонными разговорами и прочими прелестями.
Наш военный агент был прав: на другой день в министерстве мы были приняты с прежней торжественностью. Однако когда мы в конце концов перешли к делу, то долгожданный ответ оказался весьма малоутешительным.
Правда, нам отпускалось довольно большое количество - триста тысяч! винтовок системы Арисака образца 1897 года, и притом по очень низкой цене. Но на каждую винтовку японское министерство давало не более ста патронов. При этом нас предупредили, что патроны будут старые и часть из них придется собирать даже из гарнизонов Кореи. Все это значительно сокращало действительные размеры оказываемой помощи. К тому же японцы установили совершенно неподходящие сроки сдачи нам этих винтовок. Первую партию в семьдесят тысяч они обещали приготовить лишь в октябре, а остальные - не раньше чем в конце декабря.
Такую медлительность японское министерство объясняло необходимостью снимать винтовки с вооружения полков, высылая для них новое оружие образца 1905 года. Затем, объясняли нам, винтовки надо сосредоточивать на складах для осмотра и исправления, что также займет много времени.
Подобное объяснение казалось мне по меньшей мере очень странным. Во всех государствах, кроме винтовок, находящихся в полках, всегда содержится весьма значительное количество оружия в складах. И если бы японское военное министерство хотело действительно помочь русской армии, то оно могло бы дать нам винтовки прямо со складов, а по мере перевооружения пополнить склады винтовками из полков. Мы заявили о наших соображениях военному агенту, докладывали нашему послу, разговаривали об этом в военном министерстве, но на все это получали лаконичные ответы: "Винтовок нет", "Ничего сделать нельзя" или еще лучше: "Других объяснений дать не можем, так как вопрос о запасах в складах составляет секрет".
При этом измышлялись и новые причины, вызывающие якобы задержку в сдаче оружия. Например, ссылались на необходимость изготовить большое количество ящиков для укладки винтовок. Это уже было прямой насмешкой. Но, как известно, просящему приходится много терпеть и многое сносить!
