Павел Цупко - Пикировщики
- Товарищ капитан! - бодро начал доклад Констатин. - Мой экипаж боевое задание выполнил. По дороге, - взглянул на карту, - Балтутино - Ельня бомбил с пикирования и штурмовал танковую колонну фашистов. По наблюдению экипажа прямым попаданием бомб разбито два танка, сожжено пять автомобилей, уничтожено до взвода солдат. Матчасть самолета, моторов и вооружения исправна. Готовы к новым заданиям!
- А ну, покажи на карте, где ты гастролировал? - сердито приказал комэск и шагнул к пилоту. - Чего вас туда черт понес? Мы ж наносили удар по колонне севернее Ельни! Доложи, почему оторвался от строя?
- Я... - начал было Усенко и сник, встретив строгий взгляд командира. Мы...
- Когда мы вывалились из облаков, - поспешил на помощь пилоту Ярнов, - то группы нигде не было. Пошли сами искать...
- Вывалились? Как вывалились? Неужели по приборам так трудно удержать самолет всего четверть минуты, пока мы выходили под облака? Неучи... Где это было?
- Вот здесь! - Бомбардир обозначил точку на карте. - Чуть с Алешиным не столкнулись, в метре от него проскочили...
- Я выровнял машину, - осмелел Усенко. - Смотрю, никого! И пошел на запад. А там мы наткнулись на танковую колонну. Штук двадцать танков и до полусотни автомашин. Ну и...
- Дальше что?
- Бомбили. Потом сделали заход на штурмовку. - Противодействие было?
- Так точно. "Эрликонов" много, пулеметы, танковые пушки. Даже солдаты из автоматов. А потом два "мессера"! Как зажали, еле отбился! На бреющем ушел.
- Ты в облаках разве не летал раньше?
- Никак нет. Никогда. Даже на У-2. Первый раз... Григорьев уже мягче смотрел на молодого летчика.
- Но ты ж разведчик! Разведчики обязаны летать в облаках и в любых погодных условиях!
- Так точно! Но не успел научиться... Я научусь, товарищ капитан.
- Комэск затянулся несколько раз.
- Везучий ты, Усенко. Удивляюсь, как немцы тебя там не слопали?
- Так я ж обманом, товарищ капитан! Они к голове, а я сбоку. Они за мной, а я назад, к колонне!
- За то, что ты оторвался от строя, тебя надо взгреть как следует. А за то, что не растерялся, ударил по врагу и вернулся живым, похвалить, молодец! Пиши донесение. Пробоины есть?
- Есть. Восемь штук... Товарищ капитан, а где Алешин?
Лицо командира сразу изменилось, посуровело.
- Нет его больше, Усенко... Срубили на глазах...
- Как же? - растерялся парень. - Он еще говорил мне...
Гибель товарища, командира, друга... Что может быть больнее? Летчику всегда сразу хочется узнать все: как произошло, при каких обстоятельствах погиб друг.
Капитан Григорьев говорил с трудом, как будто комок застрял в горле.
- Над целью на нас набросились "мессера". У Минцева сразу сбили одного, навалились на меня. А я скован маневром - веду строй. Наверняка расстреляли, если бы не Алешин... Бросился он наперерез трассам, закрыл собой... Меня спас, а сам погиб... Ну, мы им тоже задали такого жару, Усенко! - Он резко взмахнул сжатым кулаком, будто обрушивал его на головы врагов.
Младший лейтенант смотрел на своего командира, но не видел его: перед его глазами стоял старший лейтенант Алешин, каким был всего полтора часа назад, светловолосый, с мягкой, почти застенчивой улыбкой. Ему даже почудился его говорок: "Я любовался тобой, Усенко, смело летаешь..."
Всего девять месяцев прослужил с Алешиным младший летчик Усенко, а успел оценить по достоинству и полюбить этого способного летчика и командира, который своим поведением, скромностью, манерами, летным почерком напоминал ему любимых учителей из авиашколы. Проверяя технику пилотирования молодого летчика, он никогда не повышал голоса, не нервировал, а терпеливо разъяснял ошибки, показывал, как их избежать. Но особенно Алешин поразил Костю, когда отказался перейти на более высокую должность во вновь формируемый авиаполк, чтобы не расставаться с друзьями. Теперь расстался... навсегда...
Еще одна утрата глубокой болью отозвалась в сердце молодого человека. Костя! Костя! Сколько еще таких незаживающих ран останется до конца войны в твоем добром сердце? Всю войну ты будешь обретать боевых друзей, любимых командиров, дарить им свою преданную дружбу, душу и... терять в жестоких боях. Лишь в сердце твоем, в памяти они будут всегда жить такими, какими были с тобой До последней минуты. Но с каждой потерей у тебя будут прибавляться новые силы, и твои удары по врагу будут все более сокрушительными.
- Пойдем, командир! - вывел пилота из задумчивости Ярнов. - Надо писать донесение.
- Пойдем, - нехотя согласился Усенко.
4
После ужина капитан Григорьев подозвал Усенко. Комэск, переживая гибель Алешина, был хмур, молчалив. Но подошедшего летчика спросил с интересом:
- Я не ослышался? Ты бомбил с пике?
- Так точно! Здорово получается, товарищ капитан! - ответил Константин.
- Расскажите, - сказал Григорьев. Усенко, размахивая руками, принялся показывать. Но старший лейтенант Мяло прервал его:
- Правильно поступил! Молодец! Кстати, не ты одни проявил такую инициативу. Товарищ командир, - повернулся штурман к Григорьеву. - Мне летнабы проговорились: Фордзинов со своим звеном тоже бомбил с пикирования, но помалкивает. Наверное, боится, чтобы его не наказали за самовольство. Надо этому методу обучать всех летчиков. Расскажешь ты, Усенко! - и распорядился: Летному составу через четверть часа собраться на КП эскадрильи.
Весть о том, что экипаж младшего лейтенанта Усенко бомбил с пикирования, быстро распространилась по эскадрильям. Дошла она и до командования полка. Капитан Богомолов приказал вызвать к себе "новоявленных пикировщиков".
- Начальство вызывает - хорошего не жди, говорили еще в доброе старое время, - мрачно резюмировал Ярнов, складывая в планшет карту и таблицы. - Как пить дать, врубят нам за самовольство. Почему поперед батьки в пекло полезли.
- Замолчи ты! Без тебя тошно! - насупился Константин. - Мы ничего плохого не сделали.
- Наоборот! Так чего ж ты переживаешь? Батя Богомол - мужик толковый и справедливый. Уверен, что поддержит! А потом, чего нам-то бояться? Дальше фронта не пошлют!
Усенко бросил на своего помощника беспокойный взгляд. Внезапный вызов к комполка его озадачил. Собственно, занятия в эскадрилье по бомбометанию с пикирования уже закончились. Опытные Григорьев и Мяло разобрались и во многом поправили молодежь. Совместно была выработана стройная цепь последовательных действий на всех этапах - от наведения бомбардировщика на цель до выхода его из боя. В заключение еще раз проштудировали инструкцию, разработанную испытателями. Итоги занятий оказались выше ожиданий: все летчики эскадрильи загорелись желанием попробовать себя и свои силы по новому методу уже в завтрашнем бою.
