Михаил Филиппов - Леонардо да Винчи. Как художник, ученый и философ
Благородная простота и мужественность звучат в следующих его словах: «Не ссылайтесь на вашу бедность как на оправдание в том, что вы не имели возможности достаточно учиться и стать достаточно умелыми. Изучение искусства питает не только душу, но и тело. Сколько раз бывало, что философы, рожденные в роскоши, добровольно отказывались от нее, чтобы не отвлекаться от своей цели!»
Ученики Леонардо боготворили учителя. Он умел сделать самый тяжелый труд приятным, но не терпел лености. В его мастерской было весело; он не требовал труда выше сил и способностей. В своем трактате о живописи Леонардо пишет: «Весьма полезно иногда оставлять работу и несколько развлечься. По возвращении ум становится свободнее. Чрезмерное прилежание и излишняя усидчивость отягощают ум, порождая бессонницу».
Для Леонардо настоящею мастерской была вся окружающая природа: все люди, которые поражали его внимание, были его натурщиками. Очень часто его урок в мастерской оканчивался прогулкой на площади, где он с учениками смотрел на какой-нибудь цыганский табор. Он отправлялся с ними то в трактир, то на концерт, то в деревню, то в церковь.
Наступил 1499 год, и в жизни Леонардо да Винчи произошел крутой перелом.
Сам Леонардо описывает события этого года несколькими лаконическими фразами, набросанными на обложке двенадцатого тома его рукописей. Одна из этих фраз гласит: «Герцог потерял государство, имущество и свободу, и затеянные им дела не были им кончены».
Вот как это случилось. Сознавая шаткость своего положения, опасаясь войны с неаполитанским королем Альфонсом, герцог Лодовико вступил в союз с французским королем Карлом VIII. Но после первых побед французов Лодовико стал опасаться, что его новые союзники в конце концов овладеют Миланом. Он вступил в переговоры с Генуей, составил итальянскую лигу и отказался от союза с Францией. Карл VIII вскоре умер, но его преемник, Людовик XII, внезапно перешел Альпы и овладел Миланом; Лодовико бежал, заключил новый союз с императором Максимилианом и с помощью имперских и швейцарских войск разбил французов. Но вскоре, благодаря измене и недостатку денег, был доведен до крайности, взят в плен в Наварре, закован в цепи и уведен в Лош, где в течение десяти лет томился в плену, пока наконец не умер от горя и скуки.
Во время взятия Милана французские войска, согласно с тогдашними нравами, предавались всякого рода бесчинствам. Очевидец этих событий Кастильони уверяет, что, между прочим, французы совершили акт самого дикого вандализма, испортив знаменитую модель статуи Франческо Сфорца, плод многолетних трудов Леонардо да Винчи. По рассказу Кастильони, «модель, над которою Леонардо трудился в течение шестнадцати (?) лет, была, благодаря невежеству и беспечности известных лиц, не понимающих и не уважающих гения, позорно предоставлена гибели. Эта чудная и глубокомысленная работа стала мишенью гасконских арбалетчиков». Тот же рассказ повторяет первый биограф Леонардо, Вазари.
В новейшее время французские критики стараются доказать, что этот рассказ – басня. Указывают на документ 1501 года, из которого видно, что два года спустя после разграбления Милана французами статуя еще существовала. Документ этот, в сущности, доказывает только, что некий Геркулес д’Эсте говорит о существовании такой модели в Милане, сделанной, по его словам, «неким Леонардо, большим мастером в подобного рода делах». Из того же письма видно, что модель была уже в весьма плачевном состоянии.
По нашему мнению, оба по-видимому противоречащих друг другу показания могут быть согласованы. Кастильони говорит, что статуя была мишенью стрелков; Вазари, по всей вероятности только ради красного словца, прибавляет, что статуя была «разбита на куски», а Геркулес д’Эсте пишет: «Означенная модель ежедневно все более и более распадается, потому что о ней не заботятся». Очень возможно, что стрелки действительно сильно испортили статую и что Геркулес готов был, тем не менее, приобрести ее, потому что его скульптор, готовивший его собственную статую, некстати умер, и работа приостановилась. Так или иначе, но вполне установлено следующее: в 1501 году статуя еще существовала, правда, в весьма попорченном виде; несколько позже она исчезла неизвестно куда, но не попала к Геркулесу д’Эсте, потому что руанский кардинал, бывший в то время представителем французского короля, не решился или не захотел отдать ее без разрешения короля. Все это нисколько не мешает предположению, что опьяненные победой и вином солдаты могли после взятия города стрелять в статую, изображавшую отца побежденного ими герцога.
Накануне падения герцога Лодовико денежные дела его были так плохи, что он перестал платить Леонардо даже ту небольшую пенсию, которую да Винчи получал прежде. Леонардо долго молчал, но наконец, нуждаясь в деньгах не столько для самого себя, сколько для уплаты жалованья ученикам и рабочим, написал герцогу, что придется бросить живопись и скульптуру, потому что искусство не доставляет ему даже средств, необходимых, чтобы жить. Лодовико продолжал осыпать Леонардо… обещаниями. Впрочем, перед самым падением герцог все еще разыгрывал роль мецената. Так, в 1498 году в его дворце состоялся «научный поединок» – литературный диспут, которым руководил Леонардо.
В первый раз в рукописях Леонардо появляются скорбные ноты. Это отрывочные замечания, но и по ним можно судить о том, что даже его олимпийское спокойствие не устояло перед такими испытаниями… Когда французы окончательно утвердились в Милане, Леонардо оставалось одно – возвратиться туда, где он провел юность, во Флоренцию.
Глава VI
Вилла Ваприо. – Возвращение во Флоренцию – Джиневра и Мона Лиза. – Чезаре Борджиа. – Состязание между Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонарроти.
В Милане Леонардо оставлял все: свою Академию, два своих капитальнейших произведения, из которых одно было уже изуродовано, другое – его «Тайная вечеря» – было оставлено на милость победителей. Два верных ученика – Пачоли и «сын» Леонардо, белокурый Салаи, – сопровождали художника.
Прежде всего путники прибыли на виллу Ваприо, принадлежавшую семье Мельци, той самой, из которой происходил другой «сын» Леонардо, Франческо Мельци. Здесь, на этой вилле, Леонардо мог чувствовать себя как дома. Он на время как будто успокоился и даже взялся за живопись, написав огромную «Мадонну», впоследствии привлекавшую толпы посетителей.
Но вскоре тяжелые чувства овладели Леонардо. Он, привыкший к самой разносторонней деятельности, бывший почти что вторым герцогом Милана, стал тяготиться деревенским уединением и покоем. Возвращаться в Милан было бессмысленно. Оставалось продолжать путь во Флоренцию.
