Дуглас Рид - Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером
Приличные баварцы, которые в то время умудрились всеми мыслимыми и немыслимыми способами вырваться из Мюнхена и присоединиться к Эппу, вернулись с ним, чтобы изгнать красных. Этот же путь, ценой большого риска и преодолев много трудностей, проделал и Отто Штрассер.
Гитлер, уделивший множество страниц своей книги пустым оскорблениям в адрес советского правительства в Москве и международного большевизма в целом, в то время спокойно оставался в Мюнхене. Он ни словом не обмолвился о том, как он прожил в городе эти два месяца. Он не описывает тех ужасов, которые встречались там на каждом шагу, он не сообщает о том, что он там видел – и это он, кто позднее будет захлебываться обвинениями в адрес Москвы во времена массовых репрессий, организованных Советской властью.
Но, и это главное, он был солдатом, а солдаты, которые находились в Мюнхене, подчинялись приказам красного командования. Если им это не нравилось, то под покровом ночи они уходили в Тюрингию, чтобы присоединиться к фон Эппу. Гитлер этого не сделал. Тогда получается, что он был красным! Возможно, он тоже носил красную повязку на рукаве. Быть может, вместе с остатками мюнхенского гарнизона он сражался и с войсками фон Эппа.
Интересно, обошел бы молчанием в своей книге такой знаменательный период иной человек, окажись он во главе партии, да не простой, а Национал-социалистической? А вот Гитлер ограничивается лишь невнятным упоминанием о том, что его за три дня до паления Советской власти «едва не арестовали». И далее за этим сразу следует предложение, начинающееся со слов: «Через несколько дней после освобождения Мюнхена я…» И ни слова о том, почему он остался в городе, ни одного упоминания о зверствах красного режима, свидетелем которых он был, ни слова о тех ожесточенных боях, что предшествовали освобождению Мюнхена, ни слова о триумфальном вступлении в город армии фон Эппа.
Каждый более-менее значимый руководитель национал-социалистов или штурмовиков в те дни сражался в составе добровольческих корпусов в том или ином уголке Германии. И именно это дало им основания претендовать на дальнейшее восхождение по партийной лестнице. Но сам фюрер – этот главный противник красных – был в Мюнхене. И это он, человек, якобы всегда преисполненный чуть ли не религиозной ненависти и презрения к большевикам, не сохранил ни единого, достойного быть занесенным в анналы истории воспоминания о жизни при них в городе, который он почитал для себя чуть ли не родным…
Полагаю, что будущим историкам неизбежно придется заняться изучением его жизни в Мюнхене в период с марта по май 1919 года, потому что, пока еще свежи в памяти людей эти события, они могут обнаружить массу непонятных вещей. Отто Штрассер говорит, что впоследствии на протяжении ряда лет – до тех пор, пока приход к власти не вознес Гитлера на пьедестал, возвышающийся над любыми подозрениями, которые, будь они услышаны, могли стоить сомневающемуся жизни – так вот, впоследствии предводители национал-социалистов, обсуждая между собой те или иные проблемы, частенько задавались вопросом «Что делал Адольф в Мюнхене в марте – апреле 1919-го?». Ответом было лишь недоуменное пожатие плечами, либо покачивания головой.
Но все остальные участники этих событий действовали так, как они и провозглашали. Фон Эпп и Рем организовали свои Добровольческие корпуса. Грегор Штрассер, вернувшись в фронта и оправившись от тяжелых ранений, также создает в Ландсхуте патриотический Добровольческий корпус (Verband Nationalgesinnter Soldaten Niederbayerns).
Этот крайне популярный человек, живое воплощение трагедии, постигшей Германию, к тому же обладавший даром разговаривать с каждым человеком на его языке, вскоре собрал под своим началом 2000 человек пехоты, три батареи полевой артиллерии и батарею 150-мм гаубиц, обеспечив их всем необходимым снаряжением и боеприпасами! Такие вещи тоже могли получаться в охваченной хаосом Германии…
На какое-то время Грегор Штрассер стал хозяином Нижней Баварии, но, поскольку днем он был простым аптекарем, а предводителем Добровольческого корпуса лишь по ночам, то он взял себе помощника. Молодого человека звали Генрих Гиммлер. Он не попал на фронт, потому что был слишком молод. Дома ему было присвоено звание прапорщика, но офицером он так и не стал. Он сильно страдал от этого, испытывая чувство «воинской» неполноценности. Именно его он пытался изо всех сил компенсировать, ведя себя нарочито шумно, воинственно и грозно. Он пытался получить образование в области сельского хозяйства, но его первая профессия все-таки оказалась иной – он стал адъютантом Грегора Штрассера. Днем, когда Грегор Штрассер пропадал в своей аптекарской лавке, Гиммлер был просто на пике величия.
Вместе со своей миниатюрной армией Грегор Штрассер присоединился к корпусу фон Эппа (Гиммлер, по ряду причин, этого не сделал). Отто Штрассер прервал свое обучение в Мюнхене, к которому он только приступил, и с большим трудом умудрился тайком выбраться из города и встретил войска фон Эппа у Ордруфа. Поскольку недостатка в офицерах у фон Эппа не было, Штрассер был принят на должность капрала механизированной артиллерийской батареи.
Поход на Мюнхен начался – туда направились Добровольческий корпус Эппа и регулярная дивизия из Пруссии. В Мюнхене в это время всем заправлял русский еврей Левин. После двух суток ожесточенных боев Мюнхен был взят. Левин предстал перед военным судом и был расстрелян. Отто Штрассер получил знак отличия на левый рукав – золотого льва Добровольческого корпуса Эппа.
Этот эпизод также важен для исследователей современности, которые так хотят понять, к какой группе социалистов относился Отто Штрассер. Интересно, что в эти дни мы нигде не видим Гитлера – антиинтернационалиста, антимарксиста, антибольшевика, противника евреев, антисоциалиста. А вот Отто Штрассер, не только социалист, но и антимилитарист, был dabei[16]. Он был тут, он сражался против красных. И если как следует поразмыслить над всем этим, поставив все на свое место, да к тому же изучить и другие многочисленные деяния Гитлера, то в ваших убеждениях непременно произойдет настоящий переворот.
1 мая 1919 года состоялось торжественное вступление войск в Мюнхен. Долгих четыре года солдаты-баварцы мечтали о том, как они с почетом, с триумфом вернутся домой. Но вместо этого они увидели революционную, возглавляемую инородцами толпу, которая набрасывалась на каждого солдата, если у него не было на рукаве красной повязки, и срывала погоны у офицеров.
Но в этот день, когда в воздухе уже пахло летом, Мюнхен был полон цветов и ликующих людей. Входившие в город солдаты уступили радостному настроению горожан – они втыкали букетики цветов в дула винтовок, привязывали их к кончикам касок. Отто Штрассер со товарищи вернули разбитые мечты. Пусть и с небольшим запозданием, но они стали реальностью.
