Макс Ронге - Разведка и контрразведка
Замечательный случай был с одним: «глухонемым», часто проживавшим в качестве рисовальщика во всех укрепленных пунктах Галиции. Его личность не могла быть установлена, но один свидетель узнал его, как агитатора, которого он видел в Киеве. Его заявления о том, что он неграмотен, были опровергнуты, и это давало основания предполагать, что он симулянт. После 8-месячного следствия во Львове он был оправдан. Вообще в то время обращали на себя внимание мягкие приговоры полицейских судов. Теперь я просмотрел дела и нашел их необычно скудными. [37] Существенным данным не придавалось никакого значения. Если обвиняемый давал ложные показания, то ему верили, и процесс заканчивался. Впервые перелом был достигнут с назначением в состав суда постоянных военных экспертов. Однако в южном Тироле и это не помогало. Местные жители всегда помогали шпионам, находившимся на службе соплеменной Италии. Мы, благодаря содействию одного богемского музыканта, оказались в состоянии основательно надуть русский разведывательный пункт в Киеве, имевший главным образом своим назначением политическую обработку Галиции и Буковины. Этот музыкант похвастался в Киеве своим знакомством с обремененным долгами австрийским офицером генштаба. Он для вида дал себя завербовать в качестве шпиона, затем явился в русскую полицию за некоторыми «справками». Этот последний поступок окончательно укрепил доверие к нему начальника киевской разведывательной службы полковника Маринско. {5} После этого киевский полковник приказал организовать свидание мнимому австрийскому офицеру генштаба свидание с одной красивой женщиной в Праге, которая должна была дать ему дальнейшие указания. Это удалось блестяще. Офицер генштаба, женщина, фотография которой вскоре украсила нашу коллекцию, и музыкант съехались в Праге. Первому было предложено посетить русского полковника Линдау. Подполковник Милан Ульманский, выдававший себя за майора, действительно нашел на месте свидания полковника с его характерным шрамом на лице и обогатил наши сведения о методах киевского шпионажа. Богемский же музыкант был вынужден «переменить климат» и впоследствии повысился на должность капельмейстера черногорской военной капеллы. Лишь позднее выяснилось, почему порвалась быстро и внезапно столь много обещавшая связь фальшивого майора Генштаба с полковником. Мы имели у себя в разведывательном бюро предателя, раскрывшего русским нашу затею.
Глава 5. Совещание начальников разведпунктов
Весной 1910 г. начальники разведывательных пунктов созваны были по моей инициативе в Вене для обсуждения некоторых вопросов. Впоследствии эти совещания начальников местных разведорганов созывались ежегодно. Составленная в моей разведывательной группе инструкция «Цели разведывательной службы» служила разведывательным пунктам руководством в работе. Необходимо было основательно обсудить составленный мной проект новой «Инструкции разведывательной службы мирного времени». [38] Весь известный нам в то время опыт разведывательной работы прочих государств был использован нами в качестве вспомогательного материала. Кроме того, мы приложили все усилия к созданию единообразного сотрудничества всех гражданских властей с военной разведывательной властью. Призыв военного министерства, обращенный ко всем центральным инстанциям, собраться для обсуждения составленной капитаном Легоцким инструкции, нашел отклик. Уже во время первого заседания, состоявшегося 10 марта 1911 г., был принят мой проект новой инструкции по разведслужбе, так что теперь мы имели положение, обязательное для всех сотрудничавших властей и органов.
В ближайшем будущем необычайно большое значение должно было приобрести дешифровальное дело. Шифр как средство секретных сношений известен с древнейших времен. В достоянной борьбе между непрошенными разгадчиками шифра и применяющими этот шифр произошло огромное развитие шифровального дела.
Агенты, для которых уже одно наличие при них шифра может иметь печальные последствия, стараются применить в своей тайной переписке самые простые шифры, чаще всего переставляя лишь буквы. Этот метод не представляет для опытного дешифровальщика решительно никаких трудностей и выдает себя частой повторяемостью определенных букв. Это также относится и к замене букв любыми знаками. Приведу простой пример: сообщение (открытый текст) буква за буквой пишется по горизонтальным линиям;{6}затем производится списывание букв, вертикально стоящих одна под другой, в последовательности столбцов, причем буквы для целесообразности разделяются на равные группы. Для того чтобы затруднить посторонним лицам расшифрование, столбцы пишутся не в арифметической последовательности, а разбросано, причем в качестве указателя может служить условный «ключ шифра» в алфавитном порядке его букв. Для опытного дешифровальщика это не представляет, однако, никаких трудностей, даже если применяются другие усложняющие работу хитрости. [39]
Другим способом шифрования (способ замены) является использование квадратов, в решетке которых заносится алфавит с разброской букв. Каждый столбец и каждая строчка обозначаются цифрой. Шифр для каждой буквы создается путем объединения цифр столбцов и строк.{7}
Значительно более трудным является обратный способ, причем шифр заимствуется из внутренней части возникающей таким образом таблицы. Во главе столбца появляются алфавит и основные цифры, а среди них каждый раз в ином порядке алфавит или выбранные сюда цифры. Каждая буква шифруется теперь по другому ряду находящихся там цифр, причем набор рядов может объединяться произвольно. Так, например, в итальянском «Чифрарио таскабиле» («карманный шифр»), который в начале войны применялся на фронте, строчки обозначались алфавитом, и временный отзыв, а также пропуск, использовались в качестве ключа шифра для установления последовательности рядов.
Русские штабы применяли в конце 1914 г. так называемый «прыгающий код», где у одного из зашифрованных алфавитов каждый раз извлекалось 5–7 или 9 сокращающих знаков и затем переносились на другой. Но этот код скоро исчез, потому что он для них был слишком сложным, и они снова перешли к буквенной подмене, к так называемому «Цезарю», к самому легкому способу для дешифрования. [40]
Вообще, если желательно затруднить дешифрование, то для шифрования приходится проделывать очень много кропотливой работы. Применение механических средств, конечно, облегчает и то и другое, но все же остается большое неудобство буквенного шифрования, заключающееся в том, что оно хлопотливо и шифровка гораздо длиннее, чем открытый текст, что требует больше времени и работы, а также необычайно удорожает их передачу по телеграфу. Вследствие этого алфавиты были дополнены наиболее употребительными фразами и часто встречающимися словами, так что возникли целые таблицы и, наконец, целые «шифровальные коды». Шифр затем возникает путем обозначения стороны столбца и строки в буквах или цифрах, или для одного слова (фразы и т. д.) составляется цифровая (буквенная) группа. Само собой разумеется, такое дорогостоящее средство должно служить годами, причем путем изменения боковых обозначений возможно изменение ключа. В целях дальнейшего увеличения трудностей дешифрования письмо сокращенными знаками может быть перешифровано путем прибавления или отнятия каких-нибудь чисел при цифровых сокращениях, путем подмены букв для всего сокращенного письма, или при обусловленных группах, что опять-таки необычайно увеличивает работу и открывает еще новые источники ошибок, но зато лишает возможности дешифровать депеши. При передаче по телеграфу и по радио работа облегчается, если вместо цифровых групп или произвольно объединенных букв выступают произносимые слоги или слова, которые легко позволяют установить неизбежное перевирание. У нас эти соображения вызвали введение. Как бы сложны ни были системы шифров, все же при наличии достаточного количества зашифрованного материала они дают возможность дешифровать секретный текст. Рано или поздно при соответственной опытности применяемая система обнаруживается, и тогда дешифрование становится возможным на основании частоты повторяемости букв и слов, а также на основании разных других факторов и признаков. {8}
