Сергей Стопалов - Фронтовые будни артиллериста. С гаубицей от Сожа до Эльбы. 1941–1945
Рассмеялись и другие свидетели этой сцены.
Смех людей, промокших и продрогших, пролежавших в грязи многие часы и лишь случайно избежавших ранения или гибели, вызвал особый прилив сил. Действительно, мост отстояли, и приказ выполнили без потерь. Ну а случай с «бревном лейтенанта» надолго стал ротной байкой, при воспоминании о которой становится легче.
К сожалению, такие случаи были редким исключением. Чаще всего боевые действия сопровождались потерями. Из двухсот добровольцев, вышедших из Городка в начале июля, через три месяца в строю осталось не более двух десятков. Я был ранен одним из последних. Произошло это на окраине Наро-Фоминска в 60 километрах от Москвы.
Перед атакой в течение двух часов противник обстреливал из артиллерии наши позиции. Снаряды разрывались где-то рядом, и после очередного обстрела солдаты обнаружили меня под осколками кирпича. Поняв, что я жив, они вызвали санитаров.
Очнулся я уже в машине, увозившей раненых в Москву. Мне повезло. Ранение оказалось не слишком тяжелым. Болела поврежденная кисть правой руки, а все тело было покрыто ссадинами и синяками. Из госпиталя я позвонил домой и получил от соседей неутешительную информацию: бабушка с дядей Борей и его семьей эвакуировались, а куда, они не знали. Вскоре и меня погрузили в железнодорожную теплушку и отправили в Челябинский госпиталь. А через две недели я уже знал, что мои родные находятся в Верхнеуральске. Туда, после выхода из госпиталя, я сразу же и отправился.
В глубоком тылу
На Южном Урале
Мое неожиданное появление произвело на бабушку и дядю огромное впечатление. Последнее письмо от меня было получено еще в Москве более месяца назад, и теперь они все больше беспокоились. И вдруг я появился, хотя и с поврежденной рукой, но вполне способным работать.
В армию меня еще не брали по возрасту, и в военкомате сразу же предложили работу в совхозе или учебу в автошколе. Я выбрал автошколу, тем более что перед самой войной в доме пионеров окончил курсы юных автомобилистов и получил право «управлять автомобилем на специально отведенном участке города в присутствии опытного водителя-инструктора».
В автошколе было две группы: младшая, в которой занятия недавно начались, и старшая, где обучение уже подходило к концу. Тогда я был скромным и записался в младшую группу. Но уже через несколько дней понял, что по теории существенно превосхожу своих соучеников. А вот практики не хватает. В Москве я наездил на старенькой полуторке ГАЗ-АА всего около двух часов. Преподаватель, к которому я обратился по этому вопросу, ничего внятного не сказал, посмотрел мое детское удостоверение, которое бабушка, к счастью, захватила, положил его в карман и вскоре уехал с ребятами старшей группы в Магнитогорск сдавать экзамены. А когда вернулся, вручил мне полноценные права шофера третьего класса. Так, с двумя часами учебной езды, и началась моя шоферская жизнь.
После получения прав меня направили на работу на автобазу «Союзсовхозтранс». Сначала мне и еще одному парню – Филиппову, получившему права вместе со мной, поручили восстановить давно не работающий старый легковой автомобиль ГАЗ-А, принадлежавший местному райисполкому. Дней пять мы возились с машиной, приводя ее в порядок. Иногда к нам подходил пожилой механик Калмыков, проверял работу и говорил, что делать дальше. Наконец машина была готова. За руль сел Филиппов, а я взялся за заводную рукоятку. Несколько поворотов коленчатого вала, и двигатель заработал. Филиппов нажал на педаль сцепления, включил первую передачу и медленно начал отпускать педаль. Казалось, все хорошо, но… машина стала двигаться задом. Я обругал напарника, сел за руль, включил вторую передачу, но машина снова и еще быстрей попятилась задом так, что чуть не врезалась в стену. Мы молча уставились на непослушную легковушку. Подошел механик и, узнав, что происходит, сел за руль, включил задний ход и медленно двинулся вперед. Он сразу же понял, в чем дело, и объяснил, что неправильно установлен редуктор заднего моста. Через час мы с Филипповым уже с радостью катались по двору автобазы. Это был первый практический урок в нашей профессии.
Первое время я работал на подхвате, замещая шоферов, не вышедших на работу из-за болезни или по другим причинам. Для меня это было важным, так как позволило мне достаточно хорошо познакомиться с городом и его окрестностями. Верхнеуральск оказался совсем небольшим городишкой, расположенным на левом берегу реки Урал. В то время в его одно-двухэтажных домиках проживало не более двадцати тысяч жителей. А на правом берегу Урала находились огороды и небольшие сарайчики для хранения сельскохозяйственного инвентаря. По реке проходила граница Европы и Азии. Поэтому в городе часто можно было услышать, например, такие слова: «Пойдем в Европу. Надо окучить картошку». И в этом не было ничего странного.
В городе находилось два крупных объекта, выходящих за рамки районного масштаба. Первым была тюрьма, точнее, политизолятор всесоюзного значения. Надзирателем там работал муж хозяйки, у которой мы жили. От него я впервые услышал, что здесь отбывала наказание Фанни Каплан, стрелявшая в Ленина, которую будто бы вождь приказал оставить в живых, чтобы она увидела своими глазами, как развивается страна. Впоследствии было опубликовано много материалов, опровергающих эту версию. Но тогда было интересно, и я верил.
Вторым предприятием, распространяющим свою продукцию по всему Уралу, был спиртной завод. Из его ворот постоянно выезжали грузовики с охраной, вывозившие двухсотлитровые металлические бочки со спиртом, а для возвращения пустой тары иногда использовали наши машины. Эту работу шоферы выполняли с большой охотой. А дело было в том, что из огромных бочек невозможно было вылить весь спирт, и там всегда оставалось несколько литров этой жидкости. Шоферы наливали в них два-три литра чистой воды, потом наклоняли и с помощью тонкого шланга отсасывали жидкость. Получалось нечто вроде довольно крепкой водки, которую употребляли сами или продавали. Однажды я принес домой пятилитровый бидон с этим напитком. Его продали на рынке, получив за это кучу разнообразных и нужных продуктов.
Я всегда старался помочь родным и по возможности приносил домой полные карманы зерна, которое мололи с помощью ручной мельницы, и из муки бабушка делала вкусные блинчики, лепешки и другие кулинарные изделия. А как-то раз я притащил два больших куска каменной соли, подобранных в глубокой колее. Видимо, туда ее сбросили, чтобы вытащить застрявшую машину. Соль обмыли и пустили в дело, а один из кусков, весивший более двух килограммов, опять отнесли на рынок и обменяли на продукты. Соль, так же как и сахар, считалась дефицитным товаром.
