Сергей Морозов - Бах
Ключ от органа, как от великой ценности города, Иоганн Себастьян положил на блюдо, а своему преемнику, Иоганну Эрнсту Баху, которому с сего дня доверялся орган Новой церкви, Себастьян вручил пять гульденов, что оставались от полученного им, еще не отработанного жалованья.
Расставался Бах с Арнштадтом спокойно: обиды в его двадцать с небольшим лет смягчаются быстро. Он не забудет Арнштадта. Увы, Арнштадт забудет его. Имя Баха, как установили исследователи жизни композитора, не будет упоминаться в городе более полутораста лет. Его не найти в обстоятельных справочниках прежних времен среди сведений о всех знатных горожанах и всех достопримечательностях Арнштадта. Отсутствовали произведения Баха в программах здешних музыкальных вечеров и концертов духовной музыки. Лишь в 1878 году великий музыкант Ференц Лист навестит город юности Баха, и в его исполнении прозвучит фута арнштадтского органиста.
...Иоганн Себастьян спокойно собирается к отъезду. Но нет спокойствия в мире божьем! Омрачило известие о смерти в Любеке Дитриха Букстехуде, он и года не пережил нюрнбергского Пахельбеля. Ему, Себастьяну, последнему из молодых органистов, Букстехуде раскрылся в своем искусстве. И покинул мир.
Еще одно смятение. Прибежала к Себастьяну Регина с тревожным известием: в Мюльхаузене вспыхнул страшный пожар. Вскоре весть подтвердилась. Церковь Власля, однако, в сохранности, выгорела центральная часть города, самая застроенная и самая красивая.
Через две недели Бах был уже на месте новой службы.
Неуютным выглядел Мюльхаузен. Оголенные, закопченные стены каменных домов с разбитыми окнами, обугленные остатки деревянных построек. Нарушился слаженный быт городка, пострадавшие семьи остались без крова. Беду города почувствовал на себе и Иоганн Себастьян. При самых добрых намерениях муниципалитет, занятый насущными заботами, отказал органисту в обещании сразу же по его приезде привести в должный порядок обветшавший орган в церкви Власия. В сравнении с арнштадтским это был старый инструмент, требующий дорогостоящего ремонта. Запущен был хор, и здесь требовались средства, чтобы объединить певцов и наладить с ними серьезные занятия. Средств не было, и улучшение церковной музыки со ссылками на другие хлопоты отложили.
Жизнь в городе усложнилась, и туго пришлось бы Себастьяну, не случись семейное событие. Еще летом в Арнштадте скончался родственник с материнской стороны. Себастьян ездил на похороны. И получил часть наследства, 50 гульденов. Сумма, равная двум третям нового годового жалованья, выручила молодоженов.
Венчались в маленькой церкви деревни Дорнхейм, близ Арнштадта. Венчал молодых пастор Штаубер, друживший с семьями Бахов. Сохранившаяся запись в церковной книге – документ, полный примет времени. Вот он: «17 сентября 1707 года достопочтенный господин Иоганн Себастьян Бах, холостой, органист церкви св. Власия в Мюльхаузене, законный сын умершего в Эйзенахе достойного уважения известного муниципального органиста и музыканта Амвросия Баха, и достойная девица Мария Барбара Бах, законная младшая дочь блаженной памяти геренского муниципального органиста Иоганна Михаэля Баха, весьма достойного всяческого почитания и ставшего известным своим искусством, вступили в брак с согласия нашего милостивого повелителя, объявив об этом должным образом в Арнштадте».
Относительно недавно разыскана нотная запись с текстом веселой шуточной пьесы Баха, сочиненной им к собственному мальчишнику. Устроен этот мальчишник был в доме его сестры незадолго до свадьбы, значит, пьеса сочинена в конце сентября или начале октября 1707 года.
Высказано мнение, что эта музыка могла относиться к свадьбе одного из школьных товарищей Иоганна Себастьяна, но доверимся компетенции Яноша Хаммершлага, венгерского музыковеда, знатока биографии Баха. Текстологическим анализом Хаммершлаг доказал, что молодой композитор, в ту пору полный озорного жизнелюбия, написал шутливую пьесу именно к своему мальчишнику.
Такие веселые произведения назывались Quodlibet'ами. Это означает на латинском «что угодно», а может быть переведено и как «всякая всячина». Они сочинялись и исполнялись сообща. В дни семейных сборищ обычно начинали музицирование с хорального песнопения, а увеселяясь, кончали «кводлибетом». Эти куплеты иной раз содержали довольно грубоватую двусмысленность и не всегда деликатнее шуточные намеки на разного рода семейные обстоятельства.
Еще в Эйзенахе участвовал маленький Себастьян в исполнении семейных шуточных песенок, теперь пришел черед вышучивать самого себя, жениха; он обыграл два родственных по звучанию слова: «бакк», что обозначает в пекарском обиходе квашню, и «бах» – ручей.
Вот как выглядит веселый текст этой пьесы, исполненной на мальчишнике:
Что за огромные замки
Плывут там по морю?
Чем ближе, тем выше они становятся
В моих глазах.
Кто хочет в Индию,
Пожалуйте на мой корабль.
Правда, я не моряк,
Мне не нужны ни мачта, ни парус,
Сижу в моей квашне,
Ничего мне больше не надо.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Был бы я португальский король,
Не было бы мне дела до того,
Что кто-то другой перевернулся
Вместе с квашней в ручей...
"Можно представить себе, – рисует картинку веселья Янош Хаммершлаг, – как наш мастер, будучи женихом, плывет в квашне, будто в лодке, по ручью, а разноголосый хор со всех сторон задорно кричит ему «Квашня! Квашня!», в то время как он поет нежную лирическую арию: «О вы, думы, зачем вы терзаете мою душу»; затем в партитуре, после кляксы, встречается все больше и больше фальшивых созвучий. Отклик фуги также сбивается на неправильный путь: «Эх, до чего же хороша эта фуга!» Текст заканчивается гармоничным аккордом:
Все, кто голоден,
Приходите на жаркое!2
Итак, Иоганн Себастьян обжился в Мюльхаузене. В этом городе было немало семей, где ценили музыку. Величественную в сравнении с аршнтадтской церковь св. Власия посещали прихожане, умевшие слушать. С первых же воскресных служб новый органист полюбился в городе. Но изношенный инструмент – сколько хлопот и огорчений причинил он Баху! Он, однако, своими силами искусно устранял неполадки. А попутно готовил основательный проект переделки органа. Восхищенный в Любеке у Букстехуде особым регистром, передающим колокольный звон, Бах предусмотрел и в своем проекте такое устройство. Пробные голоса колокольчиков он уже смастерил, и первая же воскресная игра, украшенная этим нововведением, умилила горожан.
