Николай Ежов - Сталин и заговор в НКВД
Теперь, товарищи, разрешите подойти к той реорганизации, которую нам утвердил недавно Центральный Комитет партии.
Вы уже знаете об утвержденной ЦК схеме организационной перестройки ГУГБ. Я считаю, что это только начало, что, собственно, этим решением мы еще не задаем всех вопросов коренной ломки нашей работы, а только делаем первый шаг. Почему именно так, я скажу дальше. Я не буду касаться отделов ГУГБ, кото рые не претерпели реорганизации, а только тех отделов, которые или вновь создаются, или ликвидируются.
Прежде всего, о ликвидации Экономического отдела. Существование Экономического отдела было до тех пор оправдано, пока у нас были элементы для работы этого отдела. Это были следующие элементы: 1) то, что в товарообороте существовал частник, занимавший там довольно солидное место; 2) то, что в промышленности у нас также была некоторая прослойка частного капитала; 3) то, что у нас не была еще коллективизирована деревня, в которой имелись элементы роста капитализма, экономическая основа которой не была еще подорвана и откуда, как говорил Ленин, ежечасно, ежедневно, в массовом масштабе рос капиталист; 4) наконец, то, что государственный аппарат, я имею в виду, главным образом, среднее и низовое звенья государственного аппарата, - был в значительной мере не в руках наших специалистов, а специалистов старой формации.
Наличие таких объективных фактов оправдывало существование Экономического отдела. Но так как у нас сейчас нет частника ни в товарообороте, ни в промышленности, так как деревня у нас коллективизирована и всякие основы для роста капитализма в деревне подорваны окончательно; так как государственный аппарат у нас в подавляющей своей части из наших людей, воспитанных при советском строе либо частью перевоспитанных, то изменившаяся обстановка, собственно говоря, привела давным-давно к самоликвидации Экономического отдела. Те дела, которыми в последние годы занимался Экономический отдел, можно было отнести целиком к борьбе со всеми видами контрреволюции. Здесь ЭКО был силен и давал хорошие дела. Что же касается всех других дел, которые были характерны для предыдущего периода, то ЭКО в последние годы совершенно их не давал, так как почвы для этой работы не было.
Поэтому, мне кажется, что ликвидация Экономического отдела созрела, так как нет объективных предпосылок для дальнейшего существования
Экономического отдела в том виде, в каком он существовал раньше.
Вот, собственно, причина ликвидации ЭКО.
Но это не значит, что мы ликвидируем этот отдел во всех его частях. Мы из ЭКО выделили функции борьбы с контрреволюцией, шпионажем и диверсией и создали новый отдел - Контрразведывательный.
Не знаю, нужно ли объяснять вам, почему мы назвали новый отдел Контрразведывательным. Это всем понятно.
В состав КРО вошла та часть ЭКО, которая вела борьбу с контрреволюцией, шпионажем, вредительством и диверсией, а также контрразведывательные отделения из Особого отдела.
Несколько соображений о мотивах создания Особого отдела по армии. Почему мы выделили контрразведывательную часть из Особого отдела? Какие опасения есть у товарищей по этому поводу и какие опасения мне выражали, когда я поставил этот вопрос? Прежде всего, когда я прослушал доклад тов. Гая, я ему тут же сказал, что у него в Особом отделе получилась диспропорция, выражающаяся в том, что работа по армии была в загоне. У меня тогда созрела мысль о необходимости выделения Особого отдела для обслуживания Красной Армии.
В самом деле, товарищи, у нас колоссальнейшая армия, растущая из года в год; армия, которая изо дня в день оснащается первостепенной техникой; армия, перед которой с каждым днем, по мере роста и по мере оснащения ее техникой, стоят все более и более сложные задачи. Перед Красной Армией возникают тысячи новых вопросов, которые не были разрешены раньше практикой, которые будут сейчас проверяться практикой; некоторые из этих вопросов будут проверяться и решаться в огне самой войны.
Возьмите такой вопрос, как оснащение нашей Красной Армии, тесно связанный с вопросом об организации тыла в случае войны. Обеспечение тыла будет представлять собой гигантскую задачу, над которой надо думать уже сейчас, над которой надо серьезно работать.
Обеспечение бесперебойного питания нашей современной армии или даже какого-нибудь механизированного корпуса или бригады представляет большой труд: надо тащить за собой огромное количество горючего, боеприпасов, питания и т. д. Эти вопросы надо ставить в связи с вопросами об организации тыла. Все это ставит перед Особым отделом все новые и новые задачи по обслуживанию Красной Армии.
Предполагать, что в армии не существует контрреволюционных элементов, предполагать, что цивильный гражданин, антисоветски настроенный сегодня, призванный завтра в Красную Армию, становится сразу советским человеком, - могут только люди, потерявшие всякое большевистское и чекистское чутье. Тем более неверно предполагать, что сопредельные враждебные нам государства, так же, впрочем, как и не сопредельные (Германия, Англия и др.), не пролезли и не пытаются пролезть в нашу армию, в наши штабы. А если вообще исходить из того положения, что в Красной Армии не может быть контрреволюционных элементов, тогда и Особый отдел нам не нужен. Тогда нужно поставить вопрос о ликвидации Особого отдела. Если же верно то, что в армии контрреволюционные элементы и агенты иностранных разведок работают и, по мере приближения к войне, будут все активнее проводить свою работу, тогда нужно создать Особый отдел, который по-настоящему обслуживал бы Красную Армию...
Перед Особым отделом стоит огромная задача, и если по совести говорить, то, с точки зрения перестройки работы, перед Особым отделом стоит самая тяжелая, самая сложная и самая нерешенная задача.
В организации этой работы будет много трудностей. Тут нужны будут поиски новых людей, нужно будет четко определить задачи Особых отделов. Во всяком случае, Особый отдел у нас должен представлять мощную контрразведывательную организацию в армии и флоте, мощный аппарат разведки, где должны быть квалифицированные люди, знающие армию, флот, наземные, подземные и воздушные войска, аппарат, способный разрешить стоящие перед ним гигантские задачи. Нужно определить, что наши особисты будут делать завтра, когда наша армия перейдет границу, как они будут действовать на вражеской территории.
А вот возьмите хотя бы такой мелкий вопрос. Если бы я спросил начальника Особого отдела тов. Гая: «Вот, будет формироваться такая-то дивизия второй очереди. Кто будет начальником Особого отдела этой дивизии?» - он мне не ответит. Я могу сказать, что командиром дивизии будет такой-то, начальником политотдела такой-то. Я могу об этом узнать, справившись в штабе главного командования. А кто будет начальником Особого отдела - никто не скажет: «Лицо секретное - фигуры не имеет».
