Зоя Воскресенская - Под псевдонимом Ирина
Замечу также, что наш агент, который работал в гестапо, был у нас под вопросом. Через Сосновского мы получили возможность проверить его надежность, и, кроме того, Сосновский дал информацию о разведке Риббентропа и сложных перипетиях в отношении германского министерства иностранных дел с абвером и гестапо. Эти сведения имели для нас особую ценность.
СПРАВКА
ЗАРУБИН Василий Михайлович(1894–1972) — легендарный советский разведчик, генерал-майор.
Василий Михайлович Зарубин родился 4 февраля 1894 года в городе Подольске Московской области. Свое детство провел на Таганке. В семье вместе с ним было четырнадцать детей.
В. М. Зарубин активный участник Гражданской войны, коммунист с 1918 года. В 1921 году был призван в органы ВЧК, а вскоре переведен на работу в разведку и направлен в Китай под прикрытием сотрудника КВЖД, центр которого находился в Харбине. В Москву вернулся в 1925 году и был направлен на работу в нелегальную разведку. С конца 20-х до конца 30-х годов Василий Михайлович находился на нелегальной работе в регионе Германии, Франции, Дании и Швейцарии. Находясь на нелегальной работе, естественно, имел различные фамилии. В Германии и Франции, например, был чехословацким подданным и именовался как Ярослав Кочек. Имел также фамилию Херберт. Во всяком случае, его сын, родившийся в Париже в 1932 году, был зарегистрирован как Петер Херберт.
Приобретя огромный опыт разведывательной работы, Василий Михайлович Зарубин в 1941 году был назначен резидентом в США, где он находился до 1944 года.
Дважды женат. Первая жена — Ольга Георгиевна Васильева. С ней и маленькой дочерью он находился на работе в Харбине. Разошлись супруги в 1926 году, а в 1929 году Василий Михайлович женился на Елизавете Юльевне Розенцвейг, с которой находился на нелегальной работе и на работе в США, где Елизавета Юльевна проводила работу по добыванию секретной информации, связанной с созданием атомного оружия. Е. Ю. Зарубина была официальным сотрудником разведки в должности начальника отделения.
Глава 5
Постель на взрывчатке
Я уже говорила, что в тот вечер 22 июня 1941 года мы провожали наших детей на Курском вокзале в пионерский лагерь в Осипенко (Бердянск). Бабушки ворчали: «Война началась, а они детей в лагерь отправляют». Отцов на перроне мало — каждый на Лубянке ждал новых заданий. Некоторые мамы тайком смахивали слезы, а одна из них не выдержала, вытащила ревущую девчушку из вагона, приговаривая: «Пошли, пошли домой». Вслед им послышались упреки: «Вот так и рождается паника, вот так и другие, пожалуй, потащат ребят домой».
Сумерки сгустились, стало совсем темно. Свет не зажигался ни на улицах, ни на перроне, ни в вагонах. Поезд, словно нехотя, тронулся, в окнах мелькнули прижатые к стеклам ребячьи носы. Мы вздохнули с облегчением — наши дети уезжали в безопасное место на Азовском море, уж туда гитлеровцам не добраться…
Но первая же ночь в пионерлагере, как мы потом узнали, была для ребят бессонной — Бердянск подвергся фашистской бомбардировке. Днем ребята вместо веселых игр стали копать траншеи. А через несколько дней они уже отправились в обратный путь, который продолжался почти месяц. Поезд по нескольку дней стоял на запасных путях и в тупиках, пропуская воинские эшелоны. Грязных, голодных, измученных ребят пионервожатые привезли в Москву и сдали родителям. И ни одного больного, ни одного раненого или «пропавшего без вести»…
Вот уже более ста дней никто из нас не заглядывал домой. Квартиры пустые, семьи эвакуированы. Мы, сотрудники Особой группы, созданной в конце 1941 года по указанию ЦК партии, занимаемся отбором, организацией, обучением и переброской в тыл врага диверсионных и разведывательных групп.
В кабинетах на Лубянке (а их в распоряжении Особой группы много, основной состав сотрудников эвакуирован) в одних сейфах револьверы и патроны, наручные часы, компасы, в других — партийные и комсомольские билеты, списки отправленных в тыл, их «легенды». На полу — ящики с патронами. Толовые шашки, бикфордовы шнуры. Бутылки с зажигательной смесью.
Каждый из работников Особой группы, на основе которой была создана Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН), тоже готовился к тому, чтобы в любой момент направиться в тыл врага. Готовилась к этому и я. Разучивала свою роль сторожихи на переезде у маленькой железнодорожной станции.
В те дни активно работала творческая изобретательская мысль. Радисты-коротковолновики делали расчеты, как сдвинуть радиоволны советских передач, своего рода радиомаяки, чтобы дезориентировать гитлеровскую авиацию, заставить бомбардировщики сбрасывать бомбы в открытое поле, а не на города, не на Москву. В Наркомате пищевой промышленности разработали рецепты горючих смесей для зажигательных бутылок. Кондитеры и пивовары вместе с пиротехниками изготовили сотни тысяч зажигательных бутылок — этого эффективного оружия против фашистских танков, заменявшего противотанковые ружья.
По ночам мы выезжали в парки, леса, совхозы, далеко за Москву, и закапывали под кустарниками ящики с толовыми шашками, патронами, оружием, бутылками. Наносили эти места на карты, делали записи. Многое потом пригодилось боевым группам.
В утренние часы я отправлялась в ЦК ВЛКСМ — здесь у нас штаб, затем на учебное стрельбище в Мытищи, на аэродром или к подопечным домой. Во время воздушных тревог — а с 22 июля они были ежевечерне — в бомбоубежище. В нем и спали. Под головой вместо подушки противогаз, вместо матраца — голые доски, но засыпали моментально. Час-другой — и снова за работу.
Одни группы предназначены для подрывной работы на железных дорогах по уничтожению живой силы и техники врага, они сбрасываются на парашютах в леса, другие, — разведывательные — должны осесть в городах. Для каждой группы своя легенда, своя программа действий. Разведгруппа — это почти всегда семья: дед, бабка, внук или внучка. «Дед» — руководитель группы, «бабка» — его заместитель, «внук» или «внучка» — радист-шифровальщик.
Деды и бабушки — старые большевики, лет под шестьдесят и старше, с огромным опытом подпольной работы и партизанской борьбы во время Гражданской войны. По возрасту и состоянию здоровья они освобождены от военной службы, должны ехать в эвакуацию с семьями, но наотрез отказались. Только на фронт, на передовую или в партизанский отряд. Появились у нас и «испанцы» — бойцы различных родов войск, участники сражений в республиканской Испании, члены интернациональных бригад.
…Полковник нашей службы Георгий Иванович Мордвинов [10]отбирал людей из «старой гвардии». Мордвинов — человек легендарного мужества и отваги, бывший командир крупного партизанского соединения в Приамурье. Он закончил Институт востоковедения, китаист. Дважды его приговаривали к смертной казни.
