Венди Берри - Принцесса Диана
Все было совсем по-другому, когда в следующие выходные Диана и Чарльз приехали в Хайгроув. На улице дул холодный сильный ветер, но и он не мог сравниться с царящей внутри ледяной атмосферой. Ничто не напоминало о спокойствии предыдущего уик-энда, и казалось, что Диана в любую минуту готова разразиться слезами.
Как и большинство работавших в доме, я старалась держаться нейтрально и не делать никаких заключений о том, что происходит между ними во время громких ссор. Мне просто хотелось, чтобы они помирились и облегчили жизнь себе и нам. Но именно в те выходные в начале февраля я начала понимать, какое отчаяние и беспомощность испытывают принц и принцесса, вынужденные сосуществовать в браке, неотвратимо расползающемся по всем швам.
Безразличие принца могло сокрушить кого угодно. Однажды днем, когда мальчики играли с няней в детской, Диана выбежала вслед за мужем, направлявшимся в гараж взглянуть на свой «астон-мартин». Когда они ступили на скользкую деревянную крышку угольной ямы, Диана поскользнулась и упала. Чарльз продолжал идти, даже не оглянувшись на сидевшую на земле и всхлипывающую жену.
Позже Пэдди посмеивался над тем, как Диана «приземлилась на задницу», но мне вся эта сцена показалась необыкновенно удручающей. Похоже, принц становился настолько безразличным к жене, отчужденным и невнимательным, что длительное примирение между ними было невозможно.
Каким бы трудным и непостоянным ни был характер принцессы, какая бы часть вины за разваливающийся брак ни лежала на ней, сердце мое было на стороне Дианы. Но несмотря на злость и боль, это «королевское шоу» все тянулось и тянулось — ради детей, королевы и всей страны.
* * *Прекрасные отношения Барбары и мальчиков благотворно сказывались на поведении детей: не было никаких слез и сцен, когда родители уезжали кататься на лыжах. Утром принцев поднимали и одевали как обычно. Иногда Уильям отказывался от перчаток и плаща, но Барбара спокойным голосом объясняла ему, что в таком случае он весь день будет сидеть дома.
Чарльз и Диана предупредили персонал, чтобы мы не позволяли мальчикам грубить и баловаться. Но нам разрешили только ругать их. Диана была категорически против телесных наказаний и сама очень редко шлепала сыновей. Если бы она узнала, что кто-то другой делал это, то разразился бы ужасный скандал.
Самым волнующим для мальчиков было время после половины седьмого вечера, когда они готовились ко сну. Одетые в полосатые бело-зеленые пижамы, братья лежали в обнимку с игрушечными медведями и ждали звонка от родителей. Диана не любила оставлять их одних, и Барбара была обязана предоставлять подробный отчет обо всем, что происходило в течение дня.
Барбара привыкла к своему положению, была очень горда тем, что является королевской нянькой, и не понимала, почему Диана хочет принимать участие в воспитании детей, в то время как другие члены королевской семьи перекладывали все заботы на прислугу. С октября 1985 года Уильяму наняли персональную няньку, которой удалось подружиться с ним, но Барбара по-прежнему считала своим долгом следить за тем, чтобы внешний вид и манеры мальчика соответствовали ее представлению о будущем короле.
— Он нуждается в особом воспитании, потому что он не такой, как все, — часто говорила Барбара. — Напрасно Диана думает, что он сможет жить точно так же, как все.
В то время уже можно было заметить растущее взаимное недовольство Дианы и Барбары. Со временем это вылилось в настоящее сражение, победителем в котором вышла Диана.
Барбара была вынуждена терпеливо выслушивать объяснения принцессы, желавшей, чтобы мальчиков одевали в ту одежду, которую она сама для них выбрала, а не наряжали в костюмы, делавшие их похожими на пришельцев из другой эпохи. Няня тихо ворчала по поводу ужасного состояния их ботинок или дырок на их любимых брюках после того, как дети проводили выходные с матерью.
— Лучше мы снимем это, правда, Уильям? — говорила она после отъезда Дианы. — Все равно это свалится с тебя, если мы не переоденемся.
Уильям и Гарри называли ее «Баба» и обожали, несмотря на то, что она могла быть очень строга с ними.
* * *Как только принц с принцессой вернулись домой после пребывания на лыжном курорте, Чарльз улетел в Техас. Перед отъездом он обошел со мной весь дом, уточняя, о чем следует переговорить с дизайнером Дадли Поплаком, который раньше обставлял большую часть комнат. В конце нашей получасовой беседы у меня в руке оказались два листа бумаги, исписанные подробными инструкциями.
— Кстати, я договорился о том, что вы начнете посещать в Лондоне курсы по аранжировке цветов и составлению букетов. Вам это будет нетрудно, — добавил он, — поскольку мне известно, что это ваше любимое занятие. Я просто подумал, что вам, наверное, интересно пообщаться с профессионалами.
Такое внимание к мелочам было типично для принца. Когда он ушел, я подумала, что немногим мужчинам, не говоря уже о принце Уэльском, могла прийти в голову мысль послать свою экономку в Лондон на курсы!
Расхаживающий по Хайгроуву Чарльз показался мне более оживленным, чем когда-либо раньше.
— Принц выглядит счастливым, — как-то заметила я одному из полицейских после того, как Чарльз уехал в Америку.
— Догадываюсь, почему, — ответил он, многозначительно усмехаясь.
— Наверное, влюбился, — равнодушно сказала я.
— Возможно. Но в кого?
Глава 5. «К бою»
Прошло уже пять месяцев с тех пор, как я поступила на работу в Хайгроув, и у нас с Пэдди начали устанавливаться дружеские отношения. Его бедная жена Неста была тяжело больна раком, но он по-прежнему приходил каждый день, и ничего не делалось без его разрешения. Пахнущий лошадьми и говорящий с ирландским акцентом Пэдди постоянно ходил за мной по всему дому.
— Вы не видели этот дворец в прежние времена, — сокрушался он. — До того, как принцесса наложила на него свои ручки. Чудесные были дни! Это дом принца, и ему здесь хорошо. Вот почему она не должна здесь ни во что вмешиваться.
Грубоватый на язык, но очаровательный плут, Пэдди так привык к принцу и его друзьям, что считал Диану посторонней. Он работал в Хайгроуве еще в те времена, когда Диана в сопровождении Эндрю и Николаса Сомса приезжала сюда в октябре 1980 года. Тот факт, что следующий день Диана провела наедине с принцем, почти никому не известен, но Пэдди присутствовал здесь во время этого давнего уик-энда.
Его преданность принцу не знала границ, и Чарльз всегда помнил об этом. Они могли часами беседовать во время охоты или верховых прогулок, когда Пэдди выполнял обязанности грума. И именно Пэдди был осведомлен о секретах Чарльза и всей королевской семьи гораздо больше, чем любой придворный. Еще он обладал каким-то мистическим шестым чувством относительно всего, что касалось безопасности высоких особ, и узнавал о непрошеных гостях еще до того, как раздавался сигнал тревоги.
