Александр Ушаков - Лавр Корнилов
После поражения под Вафангоу Куропаткин вновь получил предписание дать сражение японцам. 17 августа началась битва под Ляояном. Три наступавшие японские армии, с огромными потерями, были отброшены назад. Но Куропаткин не закрепил успех, а, наоборот, преувеличивая силы японских войск, приказал отступать к реке Шахэ. Следующее поражение русские войска потерпели там же, в районе реки Шахэ в сентябре. Несмотря на то что обстановка здесь была еще более благоприятной, чем под Ляояном, Куропаткин использовал только часть имеющихся сил. В результате обе стороны перешли к позиционной войне, продолжавшейся три месяца.
В конце ноября, после кровопролитных боев, японские войска взяли господствующие над Порт-Артуром высоты, а 20 декабря крепость была сдана. Падение Порт-Артура поставило точку в кампании 1904 года, а фактически и в войне в целом. Хотя после сдачи Порт-Артура война продолжалась еще почти восемь месяцев, принципиальных перемен в расстановке сил противников за это время не произошло.
Когда Корнилов с Первой стрелковой бригадой, преодолев тысячи верст Транссибирской магистрали и КВЖД, в декабре 1904 года прибыл на театр боевых действий, русская армия уже потерпела ряд поражений.
Первым сражением, в котором ему довелось принять участие, была битва под Сандепу. Петербург в очередной раз требовал от Куропаткина решительных действий, которые должны были выразиться в наступательной операции и победе. Порт-Артур еще не был сдан, и еще теплилась надежда на прорыв его блокады. В январе 1905 года в штабе Куропаткина «разработали» план грядущего наступления — Вторая Маньчжурская армия под командованием генерала О.К. Гриппенберга в составе ста двадцати пехотных батальонов и ста двух кавалерийских сотен и эскадронов, двенадцати инженерных рот, более четырехсот артиллерийских орудий должна была нанести главный удар по флангу японской армии генерала Оку и занять неприятельские позиции между реками Хунхэ и Шахэ на фронте Сандепу — Халентай. Огневую поддержку армии Гриппенберга должны были оказать соседние Первая и Третья Маньчжурские армии, которые сразу же после первоначального успеха переходили в наступление.
В ночь на 12 января началось наступление на деревню Сандепу. Артиллерийская подготовка должного результата не принесла, так как стреляли из легких, скорострельных орудий и огневые точки японцев подавлены не были. Первый Сибирский стрелковый корпус под командованием Г.К. Штакельберга внезапной стремительной атакой выбил противника и захватил всю линию реки Хунхэ.
Первая стрелковая бригада, в которой служил Корнилов, входила в состав Сводно-стрелкового корпуса и вместе со Второй и Пятой стрелковыми бригадами находилась в армейском резерве. С началом русского наступления этим стрелковым бригадам было приказано выдвинуться как можно ближе к месту событий. Первый Сибирский корпус выполнил поставленную перед ним задачу. Участвовавший в этих событиях А.А. Игнатьев вспоминал: «…дела у сибиряков шли, как казалось, блестяще: после занятия двух-трех деревень на правом берегу Хунхэ полки все той же славной 1-й бригады с вечера ворвались, а к рассвету овладели почти без потерь селением Хэгоутай, на левом берегу реки. Этим была выполнена основная задача, поставленная 1-му Сибирскому корпусу; вся 2-я армия получила возможность наступать на пресловутое Сандепу, не опасаясь за свой правый фланг. Сил у нее для этого было достаточно — целых три корпуса. Но каково же было мое негодование, когда первым распоряжением Штакельберга была срочная отправка 1-й бригады моего ляоянского друга Леша в распоряжение 8-го армейского корпуса — такова была диспозиция стратегов 2-й армии. Вместо развития удачно начатой операции мы лишились нашей лучшей бригады»{95}.
Утром 13 января русская артиллерия начала обстрел Сандепу и прилегающих территорий. Видимого успеха достигнуто не было, а густой туман затруднял движение наступавших русских войск. Из-за тумана некоторые полки сбились с курса и, вместо восточного, взяли юго-западное направление. В ночь на 14 января два полка 14-й дивизии генерала С.И. Русанова ворвались в какое-то китайское селение, из которого спешно ретировались японцы, «…к Штакельбергу подбежал один из адъютантов с радостной вестью:
— Победа! Сандепу взята!
…Составив подробное донесение Куропаткину, я отправился разыскивать в темноте телеграфную роту, — вспоминал граф Игнатьев, — чтобы лично удостовериться в отправке своей телеграммы… Совсем веселым вернулся я в нашу фанзу, но был сразу поражен угрюмым видом сидевших вокруг карты чинов штаба!
Сандепу не была занята!
Штурмовавшая ее 14-я дивизия, несмотря на то что уже была измучена тяжелыми трехдневными переходами, вызванными бестолковой переброской ее с одного места на другое, пошла в атаку с развернутыми знаменами. В тумане полки потеряли направление и, в конце концов, понеся тяжелые потери от пулеметного и ружейного огня, ворвались с наступлением ночи в какую-то соседнюю деревню, которую по ошибке приняли за Сандепу… В конечном итоге сам Куропаткин был введен в заблуждение и “утешил батюшкуцаря” телеграммой об “одержанной победе”. Конфуз получился большой»{96}. Взятый и обстреливаемый в течение двух дней населенный пункт оказался деревней Боатайцзы, находившейся на четыреста метров севернее Сандепу, а хорошо укрепленной Сандепу огонь русской артиллерии не принес никакого ущерба.
Дальнейшие попытки взять Сандепу не увенчались успехом. Японцы отразили все атаки 14-й дивизии, которая, потеряв свыше тысячи ста человек, вынуждена была отступить. Генерал Гриппенберг, узнав о «роковой ошибке», назначил на следующий день «отдых» войскам Первого Сибирского корпуса. В это время на правом фланге корпуса начинает атаковать неприятеля переправившийся через реку кавалерийский отряд под командованием генерала П.И. Мищенко, который «лично вел спешенных казаков в атаку, в которой и был ранен»{97}. Сибирский корпус по собственной инициативе стал снова наступать. Однако эта инициатива не получила поддержки «сверху», а корпусу приказано было прекратить наступление и перейти к обороне. Поэтому японское командование «получило» целые сутки для принятия мер против начавшегося наступления Второй Маньчжурской армии генерала Гриппенберга.
Генерал Мищенко, почувствовав возможность большого тактического успеха, обратился к Штакельбергу с просьбой начать наступление в восточном направлении, пока противник не подтянул туда резервы. Сибирские полки, перешедшие немедленно, благодаря решению Штакельберга, в наступление, сразу же добились видимых успехов — была практически уничтожена японская дивизия, защищавшая селение Сумапу. Теперь русские войска получили хорошую возможность взять в кольцо японские войска, сосредоточенные в Сандепу. Кавалерия генерала Мищенко стала выходить в японские тылы и заняла деревню Цзяньцзявопу. Сложившаяся обстановка требовала от русского командования решительных действий, так как победа становилась очевидной.
