Владимир Трухановский - Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры
Во-вторых, преподнеся в нереальном виде возможности проекта, Дизраэли стимулировал преувеличенные запросы со стороны Локарта и его тестя. Они поставили условием участия Локарта в проекте проведение его в члены парламента, что должны были организовать Дизраэли и те, кто стоял за ним. Дизраэли тут же согласился с этим условием, кажется не очень задумываясь над тем, как его можно будет выполнить. Он даже обсуждал некоторые конкретные аспекты проблемы. Локарт заявил, что он не желает, чтобы его проводили в парламент от избирательного округа, который контролируется правительством: это подорвало бы его репутацию независимого деятеля. Бенджамин соглашается с ним (как будто он контролировал избирательные махинации правительства) и высказывает Мэррею свои соображения на этот счет: «Не будет никакого вреда, если Локарт будет избран в парламент от округа, которым заправляют тори, ибо он сам тори». К этому он мог бы добавить, что и газета задумана как орган тори.
Следует признать справедливой оценку Блэйком того, что сделал Дизраэли в Эдинбурге в переговорах с Локартом и Вальтером Скоттом: «Трудно избежать впечатления, что, несмотря на его собственные сообщения Мэррею, Дизраэли ухитрился крайне запутать дело».
В октябре Дизраэли и Локарт приехали в Лондон, Локарта весьма заботил вопрос, как бы его пост в газете сделать максимально престижным, чтобы принятие этого назначения не воспринималось как свидетельство того, что он будто бы спустился вниз по общественной лестнице. Случай помог выйти из положения. Открылась вакансия редактора «Квотерли ревью», который издавал Мэррей. Этот пост считался весьма респектабельным. В результате было подписано два соглашения между Мэрреем и Локартом о том, что Локарт становится редактором «Квотерли ревью» с жалованьем в 1000 фунтов стерлингов в год и одновременно будет «в полную меру своего уменья и способностей помогать и содействовать» Мэррею в выпуске его газеты, писать для нее статьи, за что будет получать еще 1500 фунтов стерлингов в год. Тогда это было очень солидное материальное вознаграждение. Локарт сразу же «схватился за эту великолепную для него сделку».
А роль Дизраэли в этой сделке? Биографы — это характерно для описания ими всей жизни Бенджамина — расходятся в деталях. Одни утверждают, что соглашения «были подписаны в присутствии Дизраэли»; другие, писавшие позднее, замечают, что «Мэррей предложил пост редактора „Квотерли“ Локарту, ничего не сказав Дизраэли».
Вернувшись в Лондон, Дизраэли развил бурную деятельность по организации выпуска газеты. Приходилось решать множество проблем — помещение для редакции, штаты, финансовые вопросы и т. д. Он был неутомим и изобретателен, показал себя хорошим организатором, хотя и допускал некоторую экстравагантность. Дизраэли привлекает своего кузена Басеви в качестве архитектора для постройки здания газеты (участок присмотрен на Грейт-Джордж-стрит), пишет своему знакомому в Кобленц, с которым встречался во время поездки за границу, приглашая его стать корреспондентом новой газеты, которая должна будет стать «средоточием информации со всего мира». Знакомый дает согласие. Подобным образом он вербует региональных корреспондентов в Леванте и Морее; «он обеспечил сеть спецкоров для всей Южной Америки, для Соединенных Штатов и Мексики, для всех стран Леванта, а также для всех важных пунктов в Европе — от Константинополя до Парижа и от Рима до Санкт-Петербурга». Естественно, важнейшие города Англии не были забыты; он завербовал нужных ему людей в Ливерпуле, Глазго, Манчестере, Бирмингеме и в ряде других мест. Наконец, Дизраэли придумал название для газеты — «Репрезентатив», т. е. представитель.
В конце 1825 г. произошло неожиданное — Дизраэли был отстранен от какого-либо участия в создании газеты. Его замыслы рухнули, большие труды пропали даром. Что послужило истинной причиной, неясно. Сам Дизраэли не распространялся на этот счет. Считал, что причин было несколько. Во-первых, ведущие сотрудники «Квотерли», от которых сделка, касающаяся их органа, сохранялась в секрете, объединились и выступили против. Биографы полагают, что этот бунт был вызван тем, что «Локарт был противоречивой фигурой». Как бы там ни было, Мэррей пошел на уступки бунтарям. Во-вторых, Мэррею, да и Локарту, и Вальтеру Скотту не нравились легкомыслие и прожектерство Дизраэли, в чем они убедились в ходе переговоров с ним. В-третьих, разрыв ускорила финансовая катастрофа, постигшая Дизраэли и Паулеса. В октябре рынок акций южноамериканской горнодобывающей промышленности был дезорганизован глубочайшим кризисом. Наступил крах, который многие предвидели. К концу ноября обанкротился крупный банк в Плимуте. В декабре финансовая паника охватила Сити, и Дизраэли и Паулес, спекулировавшие южноамериканскими акциями, оказались разорены. Произошло это как раз в момент, когда они должны были выплатить свою часть финансового обеспечения новой газеты. Теперь они оказались банкротами и выполнить свои обязательства перед Мэрреем были не в состоянии. Значит, Мэррею они больше не были нужны.
Итак, и эта попытка Дизраэли приобрести состояние и влияние с помощью газеты потерпела крах. Такова судьба многих авантюр. Но она многое и дала молодому честолюбцу (знание людей, в среде которых ему предстояло действовать, опыт в финансовых проблемах), поумерила его азартный авантюризм и склонность к фантастическим прожектам, преподала горький, но весьма полезный урок осмотрительности и осторожности.
А что же детище Дизраэли «Репрезентатив»? Оно оказалось мертворожденным. Газета все-таки вышла в свет 25 января 1826 г. Сегодняшнего читателя не может не поразить быстрота реализации замысла. С момента появления идеи об организации газеты до появления ее первого номера прошло всего несколько месяцев. И было бы неверно полагать, что скоропалительность этого предприятия предопределила его неудачу. Сыграла свою роль жестокая конкуренция в сфере печати («Таймс» так и не удалось потеснить), а также наступившая полоса экономической депрессии. Да и уровень редактирования газеты не был достаточно высок. 29 июля 1826 г. газета прекратила свое существование; ее владелец Мэррей потерял на этом 26 тыс. фунтов стерлингов.
Ущерб Дизраэли также был значителен. Это, прежде всего, финансовые потери от игры на бирже, означавшие огромный долг, перспектив разделаться с которым не было видно. Из-за биржевых спекуляций и неудачи с изданием газеты Дизраэли приобрел сомнительную репутацию. Оба этих фактора на протяжении многих лет негативно сказывались на его карьере.
«ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ДОНЖУАН»
