Женщины-чекистки - Бережков В. В.
Многие люди рисковали своей свободой и жизнью, осуществляя революционную работу. Среди друзей Елены Дмитриевны — Николай Эрнестович Бауман, в октябре 1905 года погибший от руки черносотенца. Надо заметить, что волевая Стасова привлекала к себе людей. Неслучайно ей доверили вести партийную работу не только в Петрограде, но и в других городах: Вильно, Киеве, Минске, Москве, Орле, Смоленске…
Активная деятельность в рядах РСДРП приводила Стасову к неоднократным арестам. Первый случился в 1904 году. Но Елену Дмитриевну освободили под залог, который внес ее отец. Дмитрий Васильевич очень тревожился по поводу революционной деятельности своей дочери, говоря ей: «Ты нас с мамой совершенно не любишь, опять принялась за свои дела». Елена Дмитриевна ответила, что при всей своей безграничной любви к родителям не откажется от своих убеждений. И напомнила отцу о его давнем поступке: сборе подписей против матрикуляций студентов. После этих слов Дмитрий Васильевич убедился в твердости намерений своей дочери. Позднее были и второй, и третий аресты. Тюремные заключения только закалили Стасову, укрепив уверенность в выборе жизненного пути. А отец приходил к ней на свидания в тюрьму, передавал записки от партийных сотрудников.
С августа 1905 года жизнь Стасовой продолжалась в Женеве. Находясь в эмиграции, Елена Дмитриевна не отходила от революционной деятельности. Стасова принимала участие в издании газеты «Пролетарий». Тогда в Женеве, по адресу ул. Каруж, 91 размещался центральный партийный архив и библиотека, учрежденные 29 января 1904 года. Стасова оказывала содействие в их хранении, а также занималась организацией перевозки архива и библиотеки партии из Женевы в Стокгольм. Во главе крупнейшего русского эмигрантского архива стоял В. Д. Бонч-Бруевич. Комплектование многотомного собрания, включавшего в себя заграничные издания социал-демократов, анархистов, эсеров, фонды «Искры», «Пролетария», «Вперед», документы комитетов РСДРП и переписку их членов, было интенсивным. Часть из него (132 ящика) была переправлена в Народный дом в Стокгольме в 1906 году. Впоследствии, как явствовало из переписки Стасовой с одним из шведских лидеров социал-демократов Ханке Бергегреном, архив был переведен в Финляндию.
С 1907 по 1912 гг. Стасова работала представителем ЦК РСДРП в Тифлисе. Самоотверженная женщина пользовалась авторитетом: в 1911 году Елена Дмитриевна — член комиссии по созыву 6‑й (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП. Стасову утвердили кандидатом для кооптации в члены ЦК.
За активной деятельностью Елены Дмитриевны давно уже велась слежка. Портфель Стасовой, в котором хранилась нелегальная литература, переписка с мужем Константином Алексеевичем Крестниковым, архив писем Ленина и другие материалы политического содержания, был досмотрен жандармами при обыске на квартире одной француженки. Через третьи руки документы попали к этой женщине от подруги Елены Дмитриевны. Среди прочих бумаг в портфеле были карикатуры, рисунки, высмеивающие царский режим. Так, в деле Стасовой значился «кощунственный рисунок»: Николай II со спущенными штанами держит в руках рубашку. С одной стороны Победоносцев обращается к царю со словами: «Разрешите, ваше величество, я подержу сорочку». Тот отвечает: «Оставь, я сам самодержец». С другой стороны японец сечет Николая II. Под таким изображением была подпись:
Этот рисунок был создан, как говорится, на злобу дня. Он показывал отношение большинства к пораженческой Порт-Артурской экспедиции 1904 года. Стасову арестовали в родном городе, но после ходатайства брата и отца ее отправили в Тифлисскую губернию. Елена Дмитриевна отклонила предложение об организации побега, так как верила в свою «чистоту». Однако увидев портфель с материалами личного и общественного характера в охранном отделении в Тифлисе, поняла, что положение дел крайне серьезное. Заключенная Стасова не унывала: находясь в камере, она писала «Учебник по истории первобытной культуры».
2 мая 1913 года состоялся суд, предметом разбирательства которого стало «Дело Стасовой и других». Вместе с Еленой Дмитриевной на скамье подсудимых сидели Арменуи Оввян, Вера Швейцер, Мария Вохмина и еще несколько человек. Главным пунктом обвинения было причастие этих людей к социал-демократической партии. На судебный процесс, проходивший в Тифлисе, приехали родители Стасовой. Дмитрию Васильевичу было очень тяжело видеть свою дочь среди обвиняемых. Один эпизод процесса Елена Дмитриевна привела в своей книге: «Председатель суда приглашал его (Дмитрия Васильевича Стасова — авт.) как председателя совета присяжных поверенных в Петербурге занять место за судебным столом, но отец отказался от этого». Председатель суда относился к Стасову с большим уважением, сочувствовал. В вынесении приговора единства, мнений не было. Коренные судьи выступали за такую меру наказания как каторга. Сословные представители — за поселение. Председатель суда, пожалев Дмитрия Васильевича, решил своим голосом этот спор: «У такого благородного отца такая мерзавка дочь! Дадим ей поселение».
Елену Дмитриевну отправили в ссылку в Енисейскую губернию на три года. Этап продолжался долго: из Тифлиса Стасова вместе с другими осужденными уехали 25 ноября 1913 года, а на конечный пункт, село Рыбное, прибыли 9 (22) января 1914 года. Путь следования лежал через Баку, Ростов, Козлов, Ряжск, Самару, Челябинск, Красноярск, Канск. Солдаты, сопровождавшие этап, урезали паек хлеба, ссыльные страдали от грязи и вшей. Но убежденность в том, что кардинальные перемены все-таки произойдут, поднимала дух осужденных.
Колония ссыльных (большевики, меньшевики, эсеры) в Енисейской губернии создала организацию взаимопомощи. Люди поддерживали друг друга не только морально, но и материально — путем небольших членских взносов.
Отдаленность от столицы не помешала Елене Дмитриевне вести переписку с партийными организаторами. Стасова верила в идеалы большевиков и делала все возможное для грядущей революции. В сентябре 1916 года Елена Дмитриевна добилась поездки в Петроград на четыре месяца. Она написала о поездке в родной город из Красноярска следующее: «Все вагоны третьего класса были переполнены солдатами-сибиряками, возвращавшимися из отпуска на фронт. (Шла первая мировая война — авт.). Охоты воевать не было ни у кого. Все были уверены в поражении России, но они все же ехали на фронт, так как подчинялись дисциплине, хотя она была подорвана, и беспрекословного подчинения ей уже не было». Обратно в Сибирь Стасова не вернулась по причине серьезно подорванного здоровья.
Февраль 1917 – март 1920 гг. — период радикальных перемен в политической жизни России. Елена Дмитриевна работала секретарем ЦК партии. Участвовала в Февральской революции в подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания.
В августе 1917 года состоялся VI съезд большевистской партии. На одном из заседаний председательствовал М. С. Ольминский. Он подозвал к себе Елену Дмитриевну и попросил ее уйти с заседания. Свою просьбу Ольминский разъяснил Стасовой: «А ты не знаешь, что мы заседаем нелегально, и что нас могут арестовать? Ты являешься "хранителем традиций" партии, а потому немедленно уходи».
Оппозиционная режиму, политическая деятельность конечно, была опасной. Важно было сосредоточить связи между членами и сторонниками партии, не дать порваться нитям союзничества и не обречь акции подпольных организаций на провал. Всем этим приходилось заниматься людям решительным, стойким, запоминающим все адреса, партийные клички, имена… Этим людям нужно было хранить традиции революционного движения. Такой «хранительницей» большевистская партия назначила Елену Дмитриевну Стасову.
