Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары
Ни поставленная на дороге повозка, ни груды горящих обломков, валявшихся при входе, ни град выстрелов, сыпавшихся со всех сторон, ничего не могло остановить их. Они напоминали мне бурный поток, прорвавший шлюзы и плотины и ринувшийся на равнину. В несколько минут город был наводнен нашими, а весь гарнизон оказался запертым в замке. В шесть часов вечера началась атака замка, когда мы уже овладели всеми улицами, ведущими к нему. Забаррикадировав всех в замке, мы подожгли конюшни, пустив в ход хворост, солому, повозки и всевозможные воспламеняющиеся предметы, которые удалось раздобыть. В десять часов утра незначительным обстрелом удалось отбросить около двух тысяч человек, направлявшихся из Рима на помощь осажденным.
В одиннадцать часов утра гарнизон, задыхаясь от дыма, опасаясь взлететь на воздух, если огонь перебросится на пороховой склад, поднял белый флаг и безоговорочно сдался.
Храбрый майор Тестори, который незадолго до сдачи неприятелю вышел из укрытия и поднял белый флаг, предлагая сдаться, был вопреки всем правилам ведения войны зверски расстрелян этими наемными бандитами. Видя много подобных варварских актов молодчиков инквизиции, наши горели ненавистью к ним, и мне стоило величайших усилий спасти им жизнь. Я был вынужден самолично вывести их из Монтеротондо и приказать под конвоем сорока человек доставить к перевалу Корезе в распоряжение майора Маррани.
В Монтеротондо произошло то, что обычно бывает в атакуемом городе, нанесение которого не пользуется симпатией завоевателей, ибо оно проявляет к ним равнодушие и почти отвращение. Так случилось и с нами. И тут, я должен сказать, тоже не было недостатка в беспорядках. Это затруднило организацию нашей милиции должным образом. В этом смысле мы мало могли сделать в городе за те немногие дни, что мы там находились. Надеясь, что за стенами города нам скорее удастся организовать людей, если их изолировать от происходящих в городе беспорядков, особенно, когда мы будем на марше и приблизимся к Риму, мы 28 октября оставили Монтеротондо и заняли высоты Санта-Коломба. Находясь в авангарде, Фригези занял Марчильяна и выдвинул свои аванпосты до Кастель Джубилео и Вилла Спада.
Вечером 29-го, когда я был в замке Джубилео, прибыл гонец из Рима, родственник которого был в нашей колонне, поэтому мы знали, кто он. Он уверял меня, что римляне решили попытаться поднять в эту же ночь восстание. Это меня несколько смутило, так как не все наши люди были у меня под рукой. Тем не менее я решил на рассвете 30-го пройти с генуэзскими берсальерами до виллы Пацци, отстоявшей на два ружейных выстрела от моста Номентано.
Один наш проводник и офицер, прибывшие первыми на виллу, натолкнулись на небольшой неприятельский отряд и между ними произошла перестрелка из револьверов. Проводник был легко ранен в грудь, и так как число врагов преобладало, наши отступили и выстрелами в воздух дали мне знать, что в этом месте находятся папские солдаты. Все это было ими проделано спокойно, хладнокровно и мужественно. Мы повернули назад навстречу обоим батальонам, двигавшимся к Риму, и как только они подошли, мы заняли виллу Пацци и дома Чеккина для пастухов, находившиеся на расстоянии дальнего ружейного выстрела к северу от виллы и дороги, защищенной стеной сухой кладки — от виллы до домов. Здесь мы оставались весь день 30 октября, ожидая услышать какое-нибудь движение в Риме или получить извещение от друзей из Рима, но напрасно.
Около десяти часов утра появились две неприятельские колонны, посланные на рекогносцировку: одна шла от моста Номентано, другая, немного погодя, от моста Маммоло. Папские солдаты подошли справа на ружейный выстрел и, выдвинув вперед стрелков, обстреливали нас весь день. Но согласно полученному приказу, наши не отвечали на огонь, ибо это все равно было бы бесполезно, так как генуэзцы не имели своих отличных карабинов, а с нашими никудышними ничего бы не получилось. И только, когда, осмелевшие или раздраженные нашей сдержанностью, зуавы подошли ближе, лежавшие в засаде у виллы Пацци волонтеры убили четырех из них и ранили многих.
Энрико. Козенц. Командир гарибальдийской дивизии и военный министр революционного правительства в Неаполе. Портрет работы Франческо Ларуссо. Центральный музей Рисорджименто. Рим
Джузеппе Тирони. Горнист «Тысячи» Портрет работы Альчиде Педзоли. Музей Рисорджименто. Бергамо
Наши позиции, расположенные в нескольких шагах от Рима, где была сосредоточена вся папская армия, находились в опасности, и поэтому, когда я увидел, что из города вышли две колонны, силы которых нельзя было точно установить, я потребовал от Менотти[391], находившегося в арьергарде, выслать нам на помощь несколько батальонов, что он немедленно исполнил, и сам прибыл с ними.
Убедившись, что в Риме ничего не произошло и более того — ничего и не произойдет, когда туда прибудут французы, о чем уже было объявлено, — и французы действительно появились — я приказал отступать в Монтеротондо, оставив на месте горящие костры, чтобы ввести в заблуждение противника. Этим воспользовались мадзинисты, чтобы сеять смуту и недовольство среди волонтеров. «Если не идти на Рим, — говорили они, — то уж лучше разойтись по домам!» Еще бы! Ведь дома сладко ешь и пьешь, спишь в тепле, да, наконец… и шкура у тебя в безопасности!
Позиции, которые мы занимали — замок Пацци, Чеккина, замок Джубилео и другие, — были чересчур близки к Риму, их трудно было защищать против превосходящих сил противника. Поэтому надо было занять более выгодные, более сильные и более отдаленные позиции. Монтеротондо удовлетворял всем этим требованиям и помимо всего там можно было легче достать провиант.
Глава 8
Ментана, 3 ноября 1867 г.
31 октября все волонтерские части вернулись в Монтеротондо и оставались там до 3 ноября. Это время было использовано для того, чтобы, насколько возможно, обуть и одеть наиболее нуждавшихся, вооружить и сорганизовать их. Три батальона под командой полковника Паджи заняли сильные позиции Сант-Анджело, Монтичелли и Паломбара. Тиволи занял полковник Пианчиани с одним батальоном; Витербо занял генерал Ачерби с отрядом в тысячу человек, а с другой тысячей генерал Никотера занял Веллетри. На правом же берегу Тибра действовал майор Андреуцци с отрядом в двести человек.
До 31 октября усилился приток волонтеров в колонны Менотти, так что их численность достигла шести тысяч. Следовательно, положение волонтерских частей, если и не было блестящим, то его нельзя назвать плачевным, будь мы в состоянии с помощью родины улучшить вооружение, экипировку наших бедных бойцов и снабдить их всем необходимым. Папская же армия была деморализована; часть ее мы разгромили в Монтеротондо, а остальные сосредоточились в Риме и обескураженные не осмеливались выйти из города.
