Мариам Ахундова - Фредди Меркьюри. Украденная Жизнь
Но скрыть очевидное невозможно — эта болезнь изменила Фредди. Он меняет стиль жизни, «становится практически монахом», отказывается от гастролей и сцены, перестает появляться на вечеринках и в общественных местах. Он похудел, стал молчаливым и серьезным, стал строже одеваться, теперь его руки и ноги полностью закрыты (чтобы скрыть последствия этой болезни). По этой же причине он отращивает бороду. За последние два года он всего пару раз появился в общественных местах, был удивительно сдержан и молчалив. Появившись на сцене при получении премии, он в первый раз не произнес ни слова, второй раз сказал: «Thank you. Good night». На вечеринке в честь 20-летия «Queen» он пробыл совсем недолго, поразил всех знакомых молчаливостью и переменой в характере и быстро уехал.
Знают об этом только самые близкие. Те люди, с которыми он работает, всё понимают, но молчат. Хотя его друзья ожидали, что такой образ жизни мог окончиться чем-то подобным, но все же для них это — шок. Когда им сообщают, они не могут поверить, они перезваниваются и переспрашивают друг у друга — ты уже знаешь? Не может быть... Спустя годы они вспоминают, как Фредди им сказал и как тяжело было с этим смириться, как они были удивлены, узнав, что он несмотря на это продолжит работать... Поражена и Монсеррат Кабалье — она тоже узнает про эту болезнь, когда Фредди предупреждает ее, что из-за этого он не сможет принять участие в открытии Олимпийских игр в Барселоне. Монсеррат поражена: «Вы? Как же? Вы еще так молоды...» Коллеги по «Queen» после первого шока думают, что это — конец группе, но Фредди сообщает им, что он намерен продолжать свою деятельность. Несмотря на эту болезнь он намерен жить нормальной жизнью и работать, как прежде, и просит коллег помочь ему. А кто не хочет — может уйти, он никого не держит. Но теперь формат работы в «Queen» меняется. Он записывает альбомы, снимается в клипах, но не выходит на сцену и не посещает презентации.
Несмотря на болезнь он записывает самые лучшие в карьере «Queen» альбомы. Более того, именно это его новое состояние дает его последним альбомам, особенно «Innuendo», то особое ощущение произведений, написанных человеком, уже частично находящимся вне нашего мира. И, несмотря на то что эта болезнь скрывается от общественности, позднее творчество «Queen» содержит многочисленные намеки на перемены в группе.
А вот кровные родственники узнают об этой болезни намного позже друзей и коллег Фредди. «Фристоун» тоже узнает позлее других, и это ему очень обидно — как, почему он так долго не знал этого? Почему это от него скрывали? А информация о том, что Фредди намерен сделать заявление и рассказать про это, вызывает у него настоящую панику — ведь я тогда буду выглядеть лжецом, мы будем выглядеть лжецами! И накануне заявления Фредди о том, что у него эта болезнь, Фристоун и его окружение готовят «военную операцию» — это цитата.
В официальной версии речь идет о СПИДе — и получается много странностей, нелогичности, а то и старого знакомого бреда. Теперь, когда мы знаем, что СПИД — тоже часть мифа, попробуем снова понять, о чем на самом деле может идти речь.
Болезнь, вызванная этим. Болезнь, которая поражает тех, кто слишком увлекается этим образом жизни и которая приводит к описанным выше последствиям, похожим на что угодно, кроме поведения больного СПИДом.
Болезнь, являющаяся высшей формой христианства. Болезнь, которая может поразить того, кто слишком сильно погружается в христианскую жизнь. Духовная «болезнь», в результате которой человек полностью меняет образ жизни и начинает жить не как больной СПИДом, а как...
Знаете, какую «фразочку» Меркьюри больше всего любят цитировать по отношению к позднему периоду его жизни?
«I’ve almost become а пип». («Я почти стал монашкой»).
Смешно, да. Очень смешно.
Или?..
Этого не может быть.
В это невозможно поверить.
Но тогда все как-то само собой встает на свои места. И все, что в официальной биографии объяснялось «СПИДом», начинает выглядеть удивительно логично. И снова, как по мановению волшебной палочки, перед нами предстает совершенно другой текст — фрагмент так до сих пор не написанной настоящей биографии Фредди Меркьюри. И эту главу можно было бы назвать так, как откровенно и глумливо названа последняя глава в книге Лесли-Энн Джонс — «То eternity» («В вечность»).
Но, к сожалению, эта глава — не последняя.
Мы уже знаем, что официальная версия смерти Фредди Меркьюри не может объяснить, что произошло в конце 1991 года. Не может дать ответ на этот вопрос и анализ имеющихся фактов — за отсутствием таковых. Напомню — 23 ноября от имени певца делается заявление о наличии у него СПИДа. Через сутки, 24 ноября, объявляется о его смерти на основе слов двух человек, якобы находившихся в его доме, а 27 ноября на оцепленное полицией кладбище Кенсал Грин привозят закрытый гроб. Затем сообщают, что тело Фредди Меркьюри было кремировано в находящемся в том же районе крематории. Пресса не задает ни одного вопроса, внимание публики отвлекается истерикой вокруг безумно развратной жизни распутного гея и наркомана и угрозы СПИДа.
Этой информации недостаточно для того, чтобы делать какие-то выводы. Кроме одного — Фредди Меркьюри стал жертвой до сих пор не раскрытого преступления. Причем преступления государственного масштаба. Потому что никакой негодяй-наследник, жулик-менеджер, большой босс или даже целая звукозаписывающая компания не смогли бы заткнуть рот сразу всей прессе, шоу-бизнесу, истэблишменту, прокуратуре, медицинским ассоциациям и полиции и выстроить идеальную схему, закрывающую политическое убийство.
Чтобы провернуть такое, нужно участие спецслужб и лиц, находящихся на самой вершине государственной власти. Вот только впервые в истории объектом подобной операции стал не глава государства, монарх, политический или религиозный лидер, а рок-музыкант.
Это вам не пробитая голова «умершей от передозировки» Дженис Джоплин, не «умерший от сердечного приступа» и спешно зарытый по липовому свидетельству о смерти Джим Моррисон и не «застреленный маньяком-одиночкой» Джон Леннон. Это — государственный акт. Это — «военная операция», и тут Фристоун абсолютно прав...
Но значит ли это, что на таком оптимистическом выводе, что мы, как всегда, ничего не знаем, — следует остановиться?
Да, если оперировать только известными нам фактами.
Нет, если помнить об Игре.
Итак, мы снова попробуем найти ответы на интересующие вопросы во все тех же абсурдистских биографиях. Эта часть нашего расследования не для слабонервных, потому что ответы на вопросы будут предельно откровенными.
