Сергей Ларьков - «Враги народа» за Полярным кругом (сборник)
18 марта Кузнецов отвечает, что ГУСМП может отпустить топливо и уголь, но перевезти его не может «по причине недостатка авиагорючего, а также отсутствия свободных машин. Все самолёты заняты выполнением специального задания Правительства» [ibid, л. 223]. Совершенно очевидно, что это специальное задание – высадка новой дрейфующей станции «Северный Полюс-2» под руководством М.М.Сомова, деятельность которой протекала в обстановке полной секретности.
18 мая Мамулов направляет Кузнецову очередное письмо, где уже с большим напором: – утверждает, что предусмотренный Постановлением Совмина план перевозки 160 т грузов (см. выше) до 15 марта не выполнен, и из-за этого «Управление № 21 не смогло провести в январе-апреле горные и геологоразведочные работы в намеченных объёмах» [ibid, л. 228];
– просит срочно выделить самолёты до начала резкого потепления.
23 мая Кузнецов отвечает, что по положению на 10 мая на рудник № 21 самолётами ГУСМП доставлены 201 человек и 189 т груза. По просьбе начальника рудника т. Васина 39 т. доставлено с мыса Челюскина и из Усть-Таймыра на рудник, а 10 т. не доставлено из-за выхода из строя аэродрома рудника [ibid, лл. 230–231]. С 20 марта командиру Игарской авиагруппы ГУСМП полковнику Погорелову было выделено для полётов с «Надежды» (тогда аэродром Норильска) 5 самолётов Ли-2 (командиры экипажей Лобоза, Александров из МАГОНа, Сушин, Ефремов, Михайленко из Игарской авигруппы, Си-47 (Орлов), ИЛ-12 (Васильев) из МАГОНа (МАГОН – Московская авиагруппа особого назначения, где были собраны самые известные лётчики – авт.).
В это время на Каменском месторождении, которое теперь называется также «Рыбак», шло строительство аэродрома с двумя взлетно-посадочными полосами (их местоположение, однако, менялось) – зимней и летней. Для обслуживания авиации с 1950 года до марта-апреля 1952 г. работала экспедиционная метеостанция (инженер-метеоролог В.Баранов) [РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, д. 3354, лл. 39–47]. Кстати, по свидетельству начальника полярной станции Рыбак Л.А.Каймука, рыба в реке Жданова не водилась и поймать её можно было только в р. Ленинградской, в 15-ти километрах от посёлка, и происхождение названия «Рыбак» не совсем ясно.
Кроме самолётов УПА, туда летали и самолёты авиаотряда Норильского комбината, и военные пилоты. Так, 3 июня Мамулов сообщает Кузнецову, что с 1 июля до середины сентября 1950 г. шесть самолётов Военно-Морского министерства «Каталина» будут перевозить людей и грузы с мыса Входного (устье р. Пясины на Западном Таймыре) на рудники №№ 31 и 32 (принадлежал Северной экспедиции, размещавшейся в бухте Ломоносова) управления № 21 МВД, и просит оказать содействие в аэропортах ГУСМП по пути перелёта (Диксон, Дудинка, Хатанга, Волочанка, Усть-Таймыр, Челюскин) [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, л. 235].
12 июля Мамулов просит у Кузнецова 8000 бочек для рудника № 31 (а в такое количество бочек, между прочим, можно залить 1,6 млн. л горючего – целый океан топлива), предлагая компенсировать листовым железом или готовыми бочками [ibid, л. 241]. Через несколько дней Кузнецов отвечает, что может предоставить только 400 бочек, находящихся в Диксоне [ibid, л. 242].
10 ноября Мамулов снова указывает Кузнецову на незавоз срочных грузов для объектов управления № 21, и просит немедленно выделить самолёты и организовать регулярные рейсы [ibid, л. 249].
Уже 14 ноября Кузнецов отвечает, что Игарская авиагруппа приступила к перевозкам с 10 ноября и для них выделен тяжёлый бомбардировщик Пе-8, списанный из ВВС, который брал на борт 8 тонн груза. С его помощью перевозки должны были закончиться к 10 декабря [ibid, л.250].
Но 29 декабря Мамулов снова направляет недовольное письмо в ГУСМП, на этот раз заместителю Кузнецова В.Ф.Бурханову о невыполнении Управлением полярной авиации плана перевозки грузов для объектов №№ 31 и 32. Но, наряду с обычным предложением усилить перевозку, он предлагает ГУСМП передать к 1 января 1951 г. два аэропорта – Игарку и Дудинку – в Главное Управление Гражданского Воздушного Флота (ГУГВФ), а их метеослужбу – в Главное Управление Гидрометслужбы (ГУГМС). В январе-феврале 1951 г. (полярная ночь, а потом очень короткий день) на объект № 31 необходимо перевезти 80 тонн, а на объект № 41 (также неизвестно, что это) – 150 тонн грузов [ibid, л.310–311].
Таким образом, постоянное недовольство МВД работой УПА ГУСМП привело к тому, что у последнего отняли два крупных аэропорта, один из которых был базовым для авиагруппы, которая теперь оказалась на своём бывшем аэродроме чужой. Что выиграло этим МВД, не совсем ясно, тем более, что так бурно начавшемуся строительству на Рыбаке в 1951–52 гг. предстояли тяжёлые дни.
Но это в будущем, а пока для 21-го управления всё разворачивалось лучезарно. Для работ по урану, в том числе на Таймыре, начальник ГУГМС А.Золотухин 21 декабря 1950 г. обращается в Первое главное управление с просьбой срочно выделить 10 специалистов-физиков, из них шесть – для своего управления, а четверых – для ГУСМП [ibid, л. 283].
Собственно, на этом историю о превращении геологического открытия в «остров ГУЛАГа» можно было бы и закрыть, дальнейшая история и функционирование Рыбака как лагеря рассмотрены в статье «Самый северный остров архипелага ГУЛАГ» в этой же книге, но есть и ещё один интересный сюжет, теснейшим образом связанный с судьбой этого геологического открытия.
Пока МВД с помощью ГУСМП разворачивал освоение Каменского месторождения, его первооткрыватели были выдвинуты директором НИИГА инженер-генерал-директором СМП III-го ранга Б.В.Ткаченко (1907–1990) на соискание Сталинской премии. 28 ноября 1950 г. был подготовлен комплект документов за подписями Ткаченко и учёного секретаря института инженер-капитана СМП II-го ранга М.Ф.Лобанова (1910–1966), где были названы первооткрывателями месторождения М.Г.Равич и С.М.Плишивый [ibid, лл. 285–306]. Представленная работа называлась «Свинцовая» провинция на Северном Таймыре.
3 декабря Ткаченко направил А.Е Голову, который в начале 1950 г. с поста начальника «Арктикразведки» был повышен до зам. начальника ГУСМП, записку с предложением наградить первооткрывателей и проект письма В.М.Молотову, в то время заместителю Председателя Совмина СССР, о награждении коллектива НИИГА за открытие Каменского месторождения [ibid, лл. 256–259].
Пройдя согласование, письмо 13 декабря было направлено Молотову [ibid, лл. 261–264]. В его информативной части говорилось, что рудное поле Каменского месторождения – часть новой Северо-Таймырской «свинцовой» провинции, а также содержалось краткое геологическое описание. Содержание «свинца» достигало 0,1–0,7 %, а попутного молибдена – 0,2–1,5 %. Предполагалось представить к правительственным наградам 20 человек и премировать 100 человек. К Сталинской премии представлялись [ibid, л.265–278]:
