Карл Дёниц - ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ
«Вскоре после 12.30 я и еще несколько человек заметили прямо по курсу три тени и доложили об этом. Тревога уже прозвучала на основании показаний радара. Обстрел начался раньше, чем мы успели открыть огонь. Снаряды противника взрывались очень близко от борта корабля. Наши первые залпы взяли цель. Я лично видел, как после трех или четырех залпов над одним из вражеских крейсеров в районе кормовой трубы взметнулся столб пламени, второй крейсер был охвачен огнем и вскоре скрылся в облаке черного дыма.
Сражение продолжалось. Вскоре я увидел, что наши выстрелы повредили носовую часть третьего крейсера. Над ним на минуту показался и тут же скрылся язык пламени. Корабль постепенно окутало густым дымом, и я решил, что он горит. Огонь противника стал нерегулярным, а когда мы изменили курс, крейсера прекратили огонь и скрылись за пеленой дождя. Во время перестрелки противник находился перед нами и был хорошо виден. Наши орудия вели огонь, и я не слышал ни о каких повреждениях, полученных «Шарнхорстом» на этом этапе. Во время первого столкновения корабли противника были едва различимы, зато во время второго, происшедшего в середине дня, мы отчетливо видели вражеские корабли. Да и расстояние было заметно меньше, чем утром».
Британские эсминцы не использовали свои торпеды. Из британских источников известно, что непогода помешала им прибыть на место вовремя, а сражение оказалось довольно коротким – перестрелка длилась только двадцать минут, почему – мы не знаем.
На этот раз тактическая позиция «Шарнхорста» была куда более благоприятной – теперь на фоне более светлой юго-западной части неба отлично выделялись силуэты вражеских кораблей, а сам «Шарнхорст» терялся на фоне более темной северной части. В этой ситуации самым правильным решением было бы продолжать бой и покончить с противником, тем более что не приходилось сомневаться в том, что им и так уже причинен немалый ущерб. Будь это сделано, представилась бы прекрасная возможность нападения на беззащитный конвой.
Вероятно, Бей решил, что следует выйти из боя, опасаясь тяжелого корабля противника, который мог быть среди пяти кораблей, упомянутых в сообщении в 11.00. Тогда это соответствовало моему боевому приказу. Или, быть может, он счел неразумным продолжать сражение, зная, что британские эсминцы где-то рядом, а в его распоряжении нет ни одного?
Теперь мы этого уже никогда не узнаем. Точно известно лишь то, что около 12.40 «Шарнхорст» развернулся и на высокой скорости ушел в южном направлении к норвежским берегам.
И тут возникает главный вопрос: почему «Шарнхорст» лег именно на этот курс, на котором погода позволяла его преследовать и крейсерам, и эсминцам? Направься он немного западнее – против ветра, – корабли противника быстро остались бы позади, поскольку при следовании в бушующем море у тяжелого немецкого линкора скорость была бы на несколько узлов выше, чем у более легких вражеских крейсеров и эсминцев. В отчете об операции адмирал Фрейзер утверждал, что «погода давала «Шарнхорсту» преимущество в скорости в 4-6 узлов».
Возможно, контр-адмирал Бей опасался, что более западный курс приблизит его к той самой пресловутой группе из 5 кораблей, которая, судя по полученному в 11.00 сообщению, направлялась к нему. Поэтому он решил, что позволить крейсерам сохранить контакт с «Шарнхорстом» – это меньшее из двух зол. Решение оказалось для немецкого линкора и его команды роковым.
В это же время адмирал Фрейзер рассуждал, что сможет обнаружить «Шарнхорст» только в том случае, если одному из крейсеров удастся сохранить с ним контакт.
Даже после прекращения в 12.40 сражения все еще сохранялся шанс, что «Шарнхорст» избежит гибельной встречи с «Герцогом Йоркским», если бы только контр-адмирал Бей приказал уходить в юго-западном направлении. Этот курс, теперь мы это знаем точно, вывел бы «Шарнхорст» прямиком на конвой.
Но контр-адмирал Бей решил иначе, и конец был неизбежным. С крейсеров адмиралу Фрейзеру постоянно передавали информацию о местонахождении «Шарнхорста», в результате чего он не мог не обнаружить наш линкор. В бою, продолжавшемся с 16,48 до 18.20, «Герцог Йоркский», имевший 10 14-дюймовок, тем не менее не сумел подавить «Шарнхорст». Даже наоборот, расстояние между кораблями снова возросло, и адмирал Фрейзер начал опасаться, что после всего «Шарнхорсту» удастся уйти. Поэтому в атаку были посланы британские эсминцы, имевшие мощные торпеды. Посланные с близкого расстояния торпеды не миновали цель, которая своих эсминцев охранения не имела, да к тому же находилась на курсе, благоприятствовавшем атаке противника.• После этого в бой снова вступил «Герцог Йоркский».
В 19.45 «Шарнхорст» затонул. Из 1900 человек экипажа были спасены лишь 36 старшин и матросов.
А тем временем эсминцы 4-й немецкой флотилии, действуя согласно полученным в 11.08 приказам командира группы, были заняты поисками конвоя. В 13.43 командующим флотилией был получен неподписанный приказ: «4-й флотилии эсминцев прервать операцию». Приказ до крайности удивил капитана Йоганнесона, и он запросил подтверждение. В ответ на это в 14.20 был получен приказ командира группы «возвращаться в порт». Конвой так и не был замечен.
Потеря «Шарнхорста» крайне негативно отразилась на нашем стратегическом положении в Норвегии. Поскольку точные причины гибели линкора так и останутся тайной, думаю, нет смысла говорить об этом больше, чем я сказал. Возможно, когда-нибудь удастся пролить немного больше света на происшедшие события, однако самый важный свидетель, контр-адмирал Бей, все равно дать показаний не сможет. Лично я считаю, что в последнем рейсе «Шарнхорсту» сопутствовало очень уж неудачное стечение обстоятельств. Пожелай судьба бросить на него хоть тень улыбки, все могло обернуться по-другому.
Версия о том, что «Шарнхорст» вообще не видел противника и попросту был расстрелян благодаря наличию у англичан более совершенных радаров, безусловно, является ложью. В сражении англичане использовали оптические дальномеры, положение кораблей противника было известно на «Шарнхорсте», его залпы были точны. По заявлениям уцелевших моряков, боевой дух команды был крепок до самого конца.
«Тирпитц» тоже доживал свои последние дни.
В марте 1944 года корабль вышел из ремонта. Однако чрезвычайно возросшее за истекший период превосходство противника в воздухе исключало возможность его использования против вражеских конвоев во время долгого полярного дня. В светлое время противник всегда имел своевременную и точную информацию о местонахождении «Тирпитца» от воздушной разведки. К тому же теперь у союзников появилась возможность обеспечить охрану своих конвоев с воздуха в любое время, используя эскортные авианосцы.
