Владимир Дайнес - Маршал Конев
Твердую позицию в защите Маршала Советского Союза Г.К. Жукова занял маршал бронетанковых войск П.С. Рыбалко. Отдадим должное принципиальности и порядочности Павла Семеновича, ибо у него были основательные причины обижаться на Жукова: выслушал он от него кое-что незаслуженное в бытность командующего 3-й гвардейской танковой армией во время штурма Берлина.
И.С. Конев — это подтверждается и другими свидетельствами — упоминает, что много грязи на голову Жукова, включая всякого рода бытовые подробности, вылил начальник Главного управления кадров генерал-полковник Ф.И. Голиков. Члены Политбюро ЦК ВКП (б) Г.М. Маленков, В.М. Молотов, Л.П. Берия в один голос твердили, что Жуков зазнался, приписывает себе все победы Советских Вооруженных Сил, что он человек политически незрелый, непартийный и что суть его характера не только в том, что он тяжелый и неуживчивый, но, скорее, опасный, ибо у него есть бонапартистские замашки.
И.С. Конев, вспоминая об этом заседании, отмечал, что И.В. Сталин, видимо, колебался с принятием решения и хотел заручиться поддержкой военных. И тогда Иван Степанович решился первым из маршалов высказать свое мнение.
— Разрешите, — обратился он к Сталину.
— Давай.
— Да, Жуков человек тяжелый, грубый, плохо воспитанный. С ним не только работать, но общаться тяжело. Но я категорически возражаю, товарищ Сталин, против того, что ему не дороги Родина, партия, что он неуважительно относился лично к вам. Это неверно. Я видел его в деле. На Курской дуге он вместе со мной буквально на животе ползал в 300–400 метрах от фашистских позиций, лично проводил рекогносцировку. Он — маршал, ваш первый заместитель — не имел права так рисковать жизнью, выполнять функции обыкновенного офицера. Человек, которому не дороги Родина и партия, никогда бы на это не пошел.
— А вы знаете, — перебил Конева Сталин, — что он пытался присвоить себе заслуги в осуществлении Корсунь-Шевченковской операции?
— Ну, это мелочи, товарищ Сталин, историю ведь не обманешь.
Генерал армии В.Д. Соколовский, по свидетельству Конева, «построил свое выступление в более обтекаемой форме, но принципиально подтвердил, что Жуков честный человек, честно выполнял приказы, и показал его роль в защите Москвы. Правда, и Соколовский заметил, что работать с Жуковым из-за неуживчивого характера, действительно, нелегко». Опровергли большинство обвинений в адрес Жукова Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский и генерал армии А.В. Хрулев.
После выступлений Сталин, кивнув в сторону Жукова, спросил:
— А что будем с ним делать?
Из зала со стороны нескольких членов Высшего Военного совета последовало предложение снять Жукова с должности Главнокомандующего Сухопутными войсками. «Невольно у каждого сидящего возникало такое ощущение, что против Жукова готовятся чуть ли не репрессивные меры, — вспоминал Конев. — Думается, что выступления военных, которые все дружно отметили недостатки Жукова, но в то же время защитили его, показали его деятельность на посту командующего фронтом, на посту координатора, сыграли свою роль. После этого у Сталина, по всей видимости, возникли соображения, что так решать вопрос с Жуковым — просто полностью отстранить, а тем более репрессировать — нельзя, это будет встречено неодобрительно не только руководящими кругами армии, но и в стране, потому, что авторитет Г.К. Жукова среди широких слоев народа и армии был, бесспорно, высок. Поэтому кто-то из членов Политбюро и сам Сталин предложили назначить его командующим войсками небольшого военного округа. И тут же назвали — Одесский»{550}.
Во время беседы в 1966 году с доктором исторических наук А. Пономаревым Маршал Советского Союза Конев сказал, что он первым ответил на вопрос вождя:
— Это ваше право, товарищ Сталин, в крайнем случае, можно понизить в должности.
Сталин походил, походил по кабинету, затем подошел к Жукову. Вытянув руку и поводя пальцем у самого лица Георгия Константиновича, он зло произнес:
— Все великие русские полководцы — Суворов, Кутузов, даже Скобелев — были скромны. Вам же этого качества не хватает. Ишь ты, Наполеон, какой нашелся, один войну выиграл! Послать командующим Одесским округом.
Примерно в таком же духе излагает Конев ход заседания Высшего Военного совета в своих мемуарах{551}. Несколько по-иному освещает события того времени Жуков, отметив, что Сталин спокойно выслушал его, внимательно посмотрел в глаза и затем сказал{552}:
— А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву.
3 июня Г.К. Жуков был назначен командующим войсками Одесского военного округа. 9 июня Сталин в качестве министра вооруженных сил подписывает приказ № 009, в котором отмечалось, что Жуков, «утеряв всякую скромность, и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая те операции, к которым он не имел никакого отношения. Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному Главнокомандованию». Далее говорилось, что поведение Жукова было признано на заседании Высшего Военного совета вредным и несовместимым с занимаемым им положением, а потому его освободили от должности Главнокомандующего Сухопутными Войсками{553}.
Выступление И.С. Конева на заседании Высшего Военного Совета не осталось незамеченным. Постановлением Совета министров СССР № 1157–476с от 3 июня 1946 г. он был назначен заместителем министра Вооруженных Сил СССР по Сухопутным войскам и Главнокомандующим Сухопутными войсками{554}. Согласно Положению о Министерстве Вооруженных Сил СССР на него возлагались следующие задачи: управление войсками и обеспечение их боевой готовности; обучение, воспитание и руководство боевой подготовкой войск; разработка и утверждение программ по боевой подготовке; организация и руководство оперативной и тактической подготовкой командиров и штабов до корпуса включительно; руководство разработкой мобилизационных планов; проведение общей и частичной мобилизаций; контроль над обеспечением войск боевой техникой; осуществление мероприятий по подготовке театров военных действий; руководство работой по совершенствованию средств инженерного, химического вооружения и средств связи и др.{555} 4 марта 1950 г. постановлением Совета Министров Конев был введен в состав Главного Военного совета Военного министерства{556}.
