Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире
Для Сандерса слово микрокомпьютер означало микропроцессор, и хотя Intel обновила 8086 и дала ей новые названия (как то: 80286 и 80836), эти устройства все работали на исходном центральном наборе команд – микрокоде – и, следовательно, контракт все еще был в силе. И пока какой-нибудь суд не решит иначе, Сандерс собирался продолжать копировать новейшие микропроцессоры Intel, чтобы сохранить свою компанию. Он также был убежден, что, несмотря на все причитания, если Intel хотел удержать своих крупнейших клиентов, ему пришлось бы смириться с поддержкой AMD в качестве второго поставщика.
Такую ситуацию нельзя было уладить переговорами. Не важно, что говорят факты, в контракте ли или на деле. Юристы обеих компаний вскоре поняли, что это противостояние имело личные мотивы. Итак, когда Intel выпустил 80386, Энди демонстративно заявил, что впервые Intel останется единственным производителем своих ведущих микропроцессоров. «Мы не собирались класть микропроцессор на серебряное блюдо и отправлять его в другие компании. Мы хотели удостовериться, что извлечем из этого что-нибудь ценное». Intel подкрепил это решение, заявляя, что отказывается от вторых поставщиков, потому что продукция, производимая такими участниками договора (т. е. AMD), не соответствовала стандартам Intel. Весь мир считал, что Intel пускал пыль в глаза. А Intel просто хотел восстановить контроль над своим бизнесом и вернуть деньги, которые этот бизнес приносил.
Гроув вспоминает: «Я думаю, AMD считала, что мы блефуем. Она не выполняла свои обязательства, полагая, что в конечном счете нам нужна будет их помощь, чтобы удовлетворять спрос. Это было как игра на «слабо», и мы не стушевались в этой игре».[255]
Из этого решения вытекало два последствия, оба имеющих историческое значение. AMD, понимая, что ей действительно перекрыли доступ к семейству x86, продолжила копировать 386-ю модель, несмотря ни на что. Intel подал иск на AMD. Ни одной из сторон не хотелось разрывать сделку, и борьба Intel и AMD, которая в различных проявлениях будет длиться и в двадцать первом веке, станет самым крупным и долгим судебным разбирательством между двумя компаниями во всей истории высоких технологий.
В то же время, совершив такой поступок, Intel привел себя к трудностям, еще не имевшим места в мире полупроводников. В его распоряжении был самый популярный микропроцессор на Земле, общий спрос на который был неизмерим. И каким бы ни оказался этот спрос, Intel пришлось бы принять его… в одиночестве. Неожиданно прошлогодние труды Крейга Баррета, направленные на улучшение производительности труда, как и обязательства Intel способствовать капитальным улучшениям в тяжелые времена, оказали сильное влияние на компанию.
Гроув: «Мы были вынуждены удовлетворять потребности целой индустрии. Это мотивировало нас поддерживать производительность на должном уровне. У нас были собственные внутренние производители, и, таким образом, сразу несколько заводов одновременно производили микросхемы. Мы должны были увеличить спрос на нашу продукцию, и мы не отступились от этой цели».[256]
Хорошей новостью явилось то, что, несмотря на такой серьезный риск, в паруса Intel в кои-то веки дул попутный ветер. В июле США и Япония подписали соглашение о поставке американских полупроводников на японский рынок. Война еще не окончилась, но ее завершение уже маячило на горизонте. Затем, в августе, Intel разрешил спор с японским гигантом индустрии NEC, который поддерживал право Intel копировать его микрокоды. Если не считать AMD, это знаменовало конец эры офшорных компаний-подражателей.
В начале 1987-го заказы возросли до такого уровня, который американская индустрия полупроводников не видела за четыре года. К концу первого квартала Intel наконец получил первую прибыль за год: 25,5 млн долларов. По всему миру сотрудники компании устраивали вечеринки под девизом «Долги погашены».
Это достижение получило признание не только внутри компании, но и за ее пределами. В апреле, в месяц финансового благополучия, совет директоров вознаградил Энди за его неимоверный вклад в компанию в тяжелые времена. По рекомендации Гордона Мура его назначили генеральным директором корпорации Intel. Мур остался сидеть в совете, но отошел от привычных ежедневных дел в компании.
Это было важное утверждение – как со стороны совета, так и со стороны д-ра Мура. Войдя в индустрию четверть века назад, он с тех пор держал Энди Гроува на коротком поводке. Мур считал – ум и навыки Гроува были достойны почитания, но его стиль и склонность к риску всегда вызывали подозрение. Теперь совет директоров и его наставник объявляли всему миру, что Энди это повышение заслужил, продемонстрировав недюжинную мудрость и сумев вывести компанию из самого затруднительного положения во всей истории. Он теперь имеет полное право быть генеральным директором корпорации-миллиардера.
В качестве завершающего штриха совет также проголосовал за выкуп 12-процентной доли IBM в Intel через три года. Когда сделка совершалась в 1983 году, она воспринималась как нежеланное вмешательство крупного клиента в дела небольшого поставщика, которому пришлось согласиться с условиями сделки, чтобы не потерять крупный контракт на персональные компьютеры. В следующем – катастрофическом – году вложения IBM стали рассматриваться как своевременный спасательный круг, который помог вытянуть Intel из омута. Электронная индустрия тоже ценила достижения Гроува. Теперь Энди был на равных с основателями компании. Как нельзя кстати пришлись и два события: в июне Боб Нойс получил национальную медаль за вклад в технологию от президента Рейгана, а Энди удостоили награды «Лидер в сфере инженерии» от IEEE.
У Энди Гроува теперь было все, о чем он мечтал: компания-миллиардер, самый распродаваемый микропроцессор, ключевая технология компании в его полной собственности, экономика в стадии величайшего бума за всю американскую историю, новая крупнейшая технология, маячащая на горизонте. И пока акции не падали, он был за штурвалом самой значимой компании в мире, с оказывающим поддержку советом директоров и полной отчетностью самому себе.
А ведь не менее амбициозные люди были полностью разбиты – из-за спеси, предательства, более умных конкурентов и собственных ошибок. Эндрю Гроуву, ранее известному как Андраш Гроф, был пятьдесят один год. Он прожил в Штатах тридцать один год, а в сфере полупроводниковой индустрии провел двадцать четыре года. Он достиг больших высот, но всегда находился в тени других известных людей. Он был уважаем среди своих коллег по электронной индустрии, но это уважение имело оттенок сомнения: возможно, из-за горячности, эмоциональности и непредусмотрительности Энди, которые не позволяли ему быть чем-то бо́льшим, чем начальник производства, чем гендиректор.
