Ричард Колье - Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини
Гитлер весьма неохотно согласился с моими доводами. (Он уже запланировал эту поездку: один день во Флоренции, два — в Риме, один или два дня — в Неаполе. При этом он намеревался прилететь из Мюнхена в Верону или Милан самолетом, а оттуда проследовать на автомашине.
Не знаю, действовал ли я достаточно предусмотрительно, но я не нанес никакого ущерба нашим взаимоотношениям, уходя от Гитлера, постаравшись убедить, что реализация поездки зависит не от нас.
Гитлер изолируется все более и более от нынешнего кабинета министров. Мне нетрудно убедиться, что он следует советам, которые я давал ему в недавнем прошлом. На днях он охарактеризовал их как «слабаков», которые легко поддаются манипулированию.
— Я хочу достичь своей цели намного раньше, чем это ожидается, — сказал он мне при встрече».
Бенедетто-дель-Тронто (курорт на побережье Адриатики, где Ренцетти проводил свой отпуск) 15 июня 1932 года
Ачиллу Старасе, секретарю Национальной фашистской партии, Рим
«Ваше превосходительство!
Получил на днях распоряжение Чиаволини сконтактироваться с вами лично по вопросу визита главы немецкого национал-социализма, намечаемого на ближайшее время, о котором я уже докладывал вашему превосходительству устно.
Гитлер намеревается прибыть в Италию в период с 1-го по 15 июля всего на три или четыре дня, чтобы затем возвратиться в Германию для ведения избирательной кампании. Гитлера будут сопровождать его помощник Геринг, имевший честь быть в прошлом году представленным дуче, секретарь Гесс и несколько членов руководства партии (по возвращении в Германию я пришлю список и характеристики на этих людей, маршрут поездки Гитлера и специальные запросы гостей).
Вся эта группа будет являться гостями партии. Служба безопасности подключится с момента пересечения ими границы, ответственные за это лица должны поддерживать прямой контакт со мной.
Гитлер — вегетарианец и не пьет вино, очень любит музыку. Если не будет слишком жарко, он хотел бы посетить некоторые монументы и музеи Рима. Он очень чувствителен и легко поддается раздражению, поэтому теплый прием окажет на него благоприятное впечатление. Говорит он только по-немецки.
Вот то, что я хотел сказать по поводу визита. Считаю целесообразным сообщить Гитлеру детали поездки только за несколько дней до выезда, чтобы избежать публикаций в газетах. Как я считаю, поездка должна состояться после окончания Лозаннской конференции.
Здесь я пробуду до завтрашнего вечера. Если не произойдут какие-либо изменения, то 16-го намерен выехать в Берлин. Коли ваше превосходительство не имеет ничего против, то свою информацию я дам по телефону, естественно не упоминая Гитлера.
С уважением
Ренцетти».
* * *Берлин, 23 января 1933 года
«В последние несколько дней проходили переговоры между различными группами правых с целью создания национального фронта. Немецкие националисты, прервав свое молчание, объявили войну фон Шляйхеру [9], а «Стальной шлем» сблизился с ними и нацистами с целью вхождения в создаваемый фронт.
В политических кругах правого крыла существует убеждение, что такое согласие вполне достижимо и что Гинденбург, учитывая ситуацию, свалит Шляйхера и предложит представителям фронта взять власть в свои руки.
Большое значение придается посредничеству фон Папена [10], который имеет большое влияние на окружение президента.
Состав нового кабинета министров, как это представляют себе «заговорщики», будет выглядеть следующим образом:
канцлер — Гитлер;
вице-канцлер и иностранные дела — фон Папен;
экономические вопросы — Хугенберг [11];
проблемы труда и занятости — Франц Зелдте [12];
внутренние дела — представитель партии;
финансы — нынешний министр фон Крозиг;
военные вопросы — генерал Беремберг, командующий войсками в Восточной Пруссии (вне политики);
президент и внутренние дела в Пруссии — представитель партии.
Национальные группы, о которых я уже упоминал, должны слиться (встреча, которая состоялась в моем доме, дала возможность их представителям сконтактироваться).
Гитлер — самоуверен, будучи убежден, что его нежелание идти на компромисс себя оправдало. Афера Штрассера [13] закончена. Когда тот выступил со своей диссидентской декларацией, я сказал Гитлеру, бывшему в упадочническом настроении, чтобы он не вздумал уступать. Я его убедил, что, как бы ни было болезненно расставаться со старыми товарищами он должен подать пример: в революционном движении, как и в религиозном, должен быть только один лидер и один идеал.
Не знаю, насколько мои слова оказали влияние на Гитлера, однако буквально через несколько минут он выдвинул эту идею перед парламентской группой, повторив ее в моем присутствии Бальбо.
Я неоднократно говорил Штрассеру о необходимости примирения с Гитлером и убеждал Геринга в целесообразности уладить их спор. Однако Штрассер, оставаясь в рядах партии, попал под влияние Шляйхера и тем самым обрек себя на погибель. В некоторых кругах шли разговоры о том, что канцлер лишь искал подходящую формулировку, чтобы освободиться от диссидентов.
Кризис в партии коричневорубашечников, связанный с рядом осложнений, практически завершен. Теперь уже не играет большой роли, остается ли Штрассер в партии или нет, поскольку он уже не занимает никаких постов. Перед Гитлером встает теперь другая проблема, вытекающая из его попытки устранения полковника Рема [14], начальника штаба милиции [15], обвиняемого в гомосексуализме. До сих пор Гитлер не проявлял большого желания предпринимать какие-либо меры в этом плане, но, поскольку между нацистами и «Стальным шлемом» достигнуто взаимное согласие, он будет вынужден действовать. Рём — отличный организатор и надежный друг, но он не может оставаться на своем посту, не нанося вреда доброму имени милиции.
Я предупреждал различных нацистских деятелей, как ныне, так и в прошлом, быть аккуратными и внимательными и не упреждать события. Если власть завоевывается трудно, то удержать ее еще труднее. Любое неправильное действие может означать конец самому движению. Еще до взятия власти они должны были убедиться в наличии лиц, способных брать на себя руководство.
Об этом я говорил с Гитлером и Герингом еще в прошлом и надеюсь, что они знают теперь, как им поступать и действовать после взятия власти в свои руки, чтобы удержать ее в течение долгих лет, разрушая планы тех, кто предсказывал, будто бы Гитлер не продержится более трех лет».
