Жак Аттали - Карл Маркс: Мировой дух
В том году Эдуард Бернштейн, по-прежнему находившийся в Лондоне, осмелился открыто выступить против Бебеля и Каутского. Он, издав в Германии «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии», предложил преобразовать социалистическую партию в реформистское движение. Каутский ответил на это работой «Марксизм и его критик Бернштейн».
В Лондоне марксист-народник Даниельсон, взявший теперь литературное имя Николайон, отказался от идеи об «абсолютной» невозможности капитализма в России и примкнул к идее, вычитанной у Маркса, о «невозможности „нормального органичного“ капиталистического развития в России». Иначе говоря, капитализм в России существует, и революция там возможна, но при условии, что она произойдет одновременно во всем мире. То же самое думает Ленин, написавший «Развитие капитализма в России».
Ленин эмигрировал в Швейцарию. В узком кругу эмигрантов-марксистов он повстречал Мартова[75] — молодого человека из украинского Бунда. Вместе они основали газету «Искра». Познакомился Ленин также с Николаем Рязановым[76] (марксист, союзник Плеханова), который работал в группе русских интеллигентов и сотрудничал с «Искрой». Этот Рязанов, высокообразованный молодой человек с сильным характером, изучал тогда написанное Марксом о России и историю Первого интернационала. Через двадцать лет он привезет рукописи Маркса в Россию, ставшую советской.
В следующем году Рязанов отправился в Берлин, в штаб-квартиру Социал-демократической партии; ему нужно было поработать в архивах. Там он с изумлением обнаружил рукописи Маркса в полном беспорядке и библиотеку Энгельса — все это только что было доставлено: наконец-то было получено «добро» на вывоз наследия основоположников марксизма из Лондона. Но здесь была лишь часть рукописей — многое Бернштейн оставил себе! Однако и этих сокровищ, о существовании которых никто не знал, могло бы с лихвой хватить — но он не мог их расшифровать за неимением времени и разрешения на эту работу.
Позднее Рязанов вспоминал, как в 1900 году увидел в Берлине эту библиотеку, беспорядочно сваленную в нескольких комнатах. Несколько тысяч книг, принадлежавших создателям научного социализма, исчезли. Никто даже не потрудился проверить, нет ли в них пометок или комментариев на полях, следов работы Маркса или Энгельса. Часть рукописей, которые должны были направить в архивы Социал-демократической партии в Берлине, была удержана Бернштейном, переписка Энгельса и наибольшая часть пока еще неизвестных произведений остались в Лондоне. Позднее станет известно, что часть библиотеки Маркса и Энгельса, а также бесчисленные рукописи действительно остались в руках Фейдереров, которые потом кое-что вернут, но значительная часть раритетов будет ими продана.
В том же 1900 году, в то время как в Германии умер Вильгельм Либкнехт и ему на смену пришел его младший сын Карл, во Франции Жан Жорес в «Вопросах о методе», опираясь на Бернштейна, подверг обструкции идею диктатуры пролетариата как захват власти активным меньшинством, сознающим свою историческую роль. Один молодой человек, о котором вскоре заговорят, Леон Блюм, согласился с ним. «Всем известно… что метафизика Маркса посредственна, а его экономическое учение расползается по швам», — писал он в январе в «Ревю бланш».
Одновременно в Англии фабианцы вступили в Независимую лейбористскую партию, а Конгресс тред-юнионов и Независимая лейбористская партия сформировали Комитет рабочего представительства, первым секретарем которого стал Джеймс Рамсей Макдональд. В его программу входило отстаивать интересы рабочего класса, отказываясь от классовой борьбы и утверждая положительную роль среднего класса.
Двадцать восьмого ноября в присутствии восьми тысяч человек, собравшихся на Лилльском ипподроме, Жорес и Гед схлестнулись, подводя итог «дела Дрейфуса» и развития левого движения, разрывающегося между реформизмом и революцией. Расхождения между социалистами усилились. После конгресса в Лионе Французская социалистическая партия (ФСП) объединила «независимых», включая Жореса, тогда как в Социалистической партии Франции (СПФ) собрались сторонники Геда и Вайяна.
В 1901 году либеральная экономическая наука переживала новый подъем. Вместо того чтобы взять за отправную точку производство, как Маркс, она исходила из обмена. Вместо фабрики — рынок. Во главе угла — торговец, а не промышленник и тем более не наемный рабочий, последний присутствовал на этой картине лишь как потребитель. Леон Вальрас, а потом Вильфредо Парето, сменивший его на кафедре экономики в Лозаннском университете, разработали концепцию экономического равновесия, из которой следует, что мир как взаимосвязанная система может существовать, пока не нарушено равновесие. Парето подвергает нападкам Маркса, на которого ссылается в «Социалистических системах», обличая ложную истину идеологии, которая на самом деле защищает интересы только одного класса, тогда как экономическая теория чего-то стоит только тогда, когда подчиняется правилам, применимым к математическим моделям физической науки.
На парламентских выборах 1902 года во Франции ФСП получила тридцать семь мандатов, СПФ — четырнадцать. Ряды французских левых редели. Интернационал не был уполномочен вмешаться.
В это же время Бернштейн вернулся в Германию с рукописями Энгельса. В 1902 году он был избран депутатом от СДПГ, хотя уже не верил ни в теорию своей партии, ни в раскол общества на два класса, ни в крах капитализма.
В то время как немецкие марксисты возвращались домой, русские, по-прежнему находясь в изгнании, основали в Швейцарии Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП). Ленин, живший в Цюрихе, напечатал «Что делать?». Заглавие он позаимствовал у Николая Чернышевского, опубликовавшего свой утопический роман сорока годами раньше с подзаголовком «Новые люди» — этот роман оказал сильное влияние на всех русских революционеров. В работе Ленина отражены его главные принципы: рабочий класс представлен авангардом пролетариата, обладающим всеми полномочиями. Он говорит о необходимости революционного авангарда, передовой партии, ибо «рабочий класс не способен пойти далее защиты своих профессиональных интересов». Эта партия должна вооружиться научным знанием общества, чтобы стать единственным законным источником политической инициативы и организовать «диктатуру партии в отношении рабочего класса» и всего общества. Любой раскол или расхождение во мнениях внутри партии — признак слабости. Теперь уже речь идет не о диктатуре пролетариата, а о диктатуре партии. И о диктатуре одного человека в этой партии, призванной обеспечить ее единство. Владимир Ульянов намеревается организовать революцию в России по образцу Парижской коммуны. Чтобы подготовиться к ней, он изучает статьи Маркса о революциях 1848 и 1870 годов и извлекает из них важный урок: необходим союз с крестьянством. Сделать все возможное, чтобы повести его за собой, ничего не предпринимать без него. Он объединил своих друзей вокруг еженедельника «Социализм», привлекавшего все больше русских революционеров к марксизму.
