Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя
Несмотря на благожелательность и сердечность, встреча со Сталиным должна была оставить у Мао двойственное впечатление. Конечно, китайский лидер получил многочисленные обещания и вполне достаточную порцию внешнего уважения. Однако Сталин фактически отказал ему в решении одного из центральных вопросов: о заключении нового, равноправного договора с коммунистическим Китаем. С политической точки зрения такой договор означал для Мао чрезвычайно много. Как показали дальнейшие события, Мао решил выждать благоприятной ситуации, но не отказался от намерений заключить новое соглашение.
Визит продолжился в праздничной суете, которая мало способствовала обсуждению деловых вопросов. В Москву на празднование 70-летия Сталина прибывали многочисленные зарубежные гости. 21 декабря в Большом театре состоялось торжественное заседание в честь этого события. Мао было оказано особое уважение. Он сидел в первом ряду президиума рядом со Сталиным и первым из иностранных гостей выступал с приветственной речью. «Когда на трибуну поднялся Мао Цзэдун, вспыхнула такая овация, которой наверняка еще никогда не видел Большой театр. Я видел, что это торжество и такой прием оказали влияние на Мао Цзэдуна…» – вспоминал лидер венгерских коммунистов М. Ракоши[845].
Несмотря на эти знаки внешнего внимания, после отшумевших торжеств Мао оказался в незавидном положении. Отказ Сталина заключать новый договор с Китаем совершенно спутал все его карты. Деловая часть его визита фактически теряла смысл. То, что происходило дальше, большинство историков оценивают как подковерную борьбу нервов. Сталин явно демонстрировал Мао, «кто в доме хозяин». В ответ Мао применил свои средства давления на Сталина. После смерти Сталина Мао утверждал, что настойчиво требовал своего. Однако, скорее всего, он преувеличивал свою резкость и требовательность. На самом деле, сказавшись больным (тем более что действительно был не в лучшем физическом состоянии), Мао демонстративно уединился. Он отказался участвовать в мероприятиях, входивших в программу его визита, а также заявил, что собирается на месяц раньше намеченного срока вернуться в Китай[846]. Эта тактика принесла результаты. Сталин уступил.
В литературе высказываются различные мнения по поводу причин изменения позиции Сталина. Однако, скорее всего, Сталин вообще ее не менял. Похоже, что с самого начала он был готов к заключению новых соглашений. Однако опасаясь чрезмерных требований националистически настроенных и победоносных лидеров Китая, Сталин начал свою игру с отказа. Это был хороший метод давления на партнера. Похоже, что и Мао разгадал тактику Сталина. Китайский вождь оказался достоин советского. Получив согласие на продолжение переговоров, теперь уже Мао стал тянуть время, демонстрировал незаинтересованность и сдержанность. Переговоры должны были начаться после приезда в Москву дополнительной группы китайских руководителей. Однако по указанию Мао они не спешили. Сначала задержались в Китае, а затем прибыли самым длинным из возможных путей – поездом.
Только 22 января 1950 г. в сталинском кабинете состоялась вторая встреча Сталина и Мао. Они подтвердили намерение заключить новые соглашения и дали поручение об их подготовке. После непростых переговоров 14 февраля 1950 г. в Кремле был наконец подписан договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР, а также ряд дополнительных документов. Фактически советская сторона утратила все те огромные преимущества, которые получила в результате ялтинских компромиссов и советско-китайского договора 1945 г. Если ранее КЧЖД и Порт-Артур передавались Советскому Союзу на 30 лет, то по соглашению 1950 г. они не позже конца 1952 г. возвращались Китаю. Уже в 1950 г. Китай получал имущество, арендуемое СССР в порте Дальний. Советский Союз терял незамерзающий порт на Тихом океане, а также дорогостоящие материальные ресурсы. Некоторые авторы называют это «беспрецедентной в международных соглашениях щедростью»[847]. Правда, новые китайские лидеры заплатили за новый договор свою цену. Они вновь отказались от претензий на Внешнюю Монголию, а также подписали секретный протокол о запрете капиталу и гражданам третьих стран получать концессии и заниматься предпринимательской деятельностью в Маньчжурии и Синьцзяне. Такие меры позволяли СССР сохранять приоритет в этих буферных пограничных зонах.
Отказавшись от многих тактических выгод, СССР, как казалось тогда, приобретал важнейшие преимущества глобального характера. В советский блок включалась самая большая по численности населения страна мира. Китай становился центром притяжения и реальной помощи для многочисленных движений, которые вели в Азии борьбу с западными государствами. Если долгие годы ключевым тезисом советской пропаганды была угроза капиталистического окружения СССР, то теперь впору было говорить о социалистическом окружении западного мира.
Сразу после подписания соглашений Сталин еще раз продемонстрировал свое особое отношение к новым китайским лидерам. Он демонстративно посетил прием, который организовало посольство Китая в тот же день, 14 февраля 1950 г., в гостинице «Метрополь». По свидетельству переводчика Сталина Н. Т. Федоренко, выбор места приема был предметом специального обсуждения Сталина и Мао. Сталин предлагал провести его в Кремле. Однако для Мао это было неприемлемо по соображениям престижа. «Кремль – это место государственных приемов советского правительства. Не совсем это подходит для нашей страны, суверенного государства», – объяснил Мао Сталину. В ответ Сталин заявил Мао, что не сможет посетить такой прием: «[…] Я никогда не посещаю приемов в ресторанах или иностранных посольствах. Никогда». Мао настаивал. Сталин после заметной паузы в разговоре, во время которой Мао не сводил с него глаз, уступил: «Хорошо, товарищ Мао Цзэдун, я приду, если вы этого так хотите»[848]. В приглашении от имени китайского посла в СССР генералиссимуса Сталина просили прибыть на прием 14 февраля с супругой (возможно, это была форма дипломатического протокола, но, скорее всего, китайцы просто ничего не знали о семейном положении Сталина). Форма одежды парадная, ордена[849].
Как и следовало ожидать, приезд Сталина оказался центральным событием приема. Он прибыл с опозданием. По словам Федоренко, в банкетном зале царила атмосфера ожидания и пересудов: приедет или нет. Сталина встретили, как писал Федоренко, «громкими рукоплесканиями и шумными возгласами восторга». Сталин остановился, выдержал паузу и направился к Мао. Начались тосты. «Все ораторы, и не только они, не сводили глаз с двух фигур, стоявших рядом и время от времени вступавших в разговор». После длительных и утомительных здравиц и оваций Сталин сделал жест рукой. В установившейся тишине он произнес тост за Мао и успехи Китайской Народной Республики. Все дружно осушили бокалы до дна. «Снова раздался взрыв аплодисментов, восторженных возгласов и общего ликования»[850].
