Серго Берия - Мой отец – нарком Берия
Инициатива отца заключалась в том, чтобы ему Политбюро поручило подготовку документов для налаживания отношений с Югославией. Все дружно согласились. Решено было действовать для начала неофициальным путем и подготовить почву для таких же неофициальных переговоров, объяснить ситуацию, сложившуюся в СССР после смерти Сталина, уточнить позицию югославского руководства.
Отец подготовил проекты писем и представил их на расширенном заседании Президиума ЦК. Среди прочих документов по Югославии они находились в папке, а как их использовали для его компрометации перед участниками Пленума ЦК, известно…
Позднее те же люди стали создавать образ идеального коммуниста Иосипа Броз Тито. Хрущев ездил в Югославию, Тито и Ранкович приезжали в СССР и даже, как писали центральные газеты в 1956 году, успешно охотились в лесных угодьях Крымских гор под Ялтой на оленей вместе со столь же удачливым стрелком Никитой Сергеевичем.
Но идеальным коммунистом Тито никогда не был. Он был строителем социалистического государства с определенными отклонениями от того, что делалось в Советском Союзе, но, я бы сказал, более приемлемого для народа. Но это, безусловно, была диктатура с жесткой властью руководителя государства и со столь же жесткими законами. Когда Тито говорил Хрущеву, что не будет участвовать в компрометации Берия, он сказал, что поступает так, как в свое время отказался «быть участником ваших событий 17-го года». А дело было так. Советское руководство попыталось «приукрасить» биографию Тито и сделало его чуть ли не одним из участников октябрьского переворота в Петрограде. Тито от такой чести отказался. По его словам, он тогда из плена возвращался на родину и случайно оказался в Петрограде. Как человека без документов его посадили в Петропавловскую крепость. Впоследствии у нас стали писать, что вождь югославских коммунистов стоял у истоков Великой Октябрьской социалистической революции. Биографии вождей переписывать в СССР умели всегда…
Еще один малоизвестный факт. После войны Сталин упрекал отца:
– Зря мы его спасли, не надо было вам за ним самолет посылать. Уж лучше бы этого Тито вместе со всем его штабом немцы тогда перебили. Сегодня хлопот бы меньше было…
Этот разговор состоялся в моем присутствии. Отец тогда промолчал. За столом, помню, находились и другие люди. Возможно, по этой причине этот разговор продолжения не имел.
Во время войны отец получил через стратегическую разведку данные о готовящемся немецком десанте. Планировался захват маршала Тито со всем его штабом. Таким образом немцы надеялись изменить ход событий в оккупированной Югославии. При штабе Тито находился и сын Черчилля.
Тито и остальных спасли, операция удалась. Маршала и его окружение, включая прикомандированного к штабу югославской народной армии сына Черчилля, спас экипаж самолета, на котором летал мой отец. Командир экипажа и его ребята немцев опередили. Каким-то образом умудрились взлететь с крошечной площадки. Другими машинами вывезли остальных.
Борьба за влияние на Тито шла еще со второй мировой войны. Не случайно Черчилль прислал в воюющую Югославию своего сына. Но были и наши люди в окружении маршала. Скажем, Йованович. Впоследствии он стал начальником Генерального штаба югославской народной армии. Был убит якобы при попытке бегства в Советский Союз. Подробностей, к сожалению, не знаю.
Из воспоминаний бывшего помощника начальника советской военной миссии в Югославии П. Горошкина:
«Из личных встреч и бесед с югославскими партизанами я вынес впечатление, что Тито пользовался большим авторитетом и уважением как руководитель всенародного движения Сопротивления фашистам и просто как человек. Он не отсиживался в штабе, а бывал на передовых позициях, был ранен в руку. За ним охотились гитлеровские спецслужбы, пытаясь обезглавить руководство югославского движения Сопротивления. Немцы не только обещали за голову Тито рейхсмарки, но и неоднократно предпринимали попытки захватить его и все руководство Народно-освободительной армии Югославии. Такая попытка была предпринята и во время нашего пребывания в Югославии в 1944 году. После войны мне с Тито встречаться не приходилось, но я знал, что из Советского Союза прибыл в Белград его сын, который потерял руку под Москвой в боях с гитлеровцами…»
Все обвинения в адрес Тито, прозвучавшие на том Пленуме ЦК, беспочвенны. Союзу с нашей страной его руководство не изменило. Военные базы разместить на своей территории они американцам не позволили, под чей-либо контроль не попали и начали играть роль третьей силы. Югославия имела хорошую армию, авиацию и флот, созданные при активной поддержке Советского Союза. Если не ошибаюсь, у них было до 45 хорошо оснащенных дивизий.
И при жизни Сталина, и позднее югославы предлагали СССР разместить на своей территории ракетные базы. Это был один из аргументов, которые выдвигали военные, в частности маршал Василевский, при поддержке моего отца. Выдвигали в противовес партийной верхушке, сопротивлявшейся налаживанию нормальных отношений с Югославией. Зная, что дразнить партийное руководство бессмысленно, военные предлагали ограничиться хотя бы контактами на своем уровне. Знаю, что отец обосновывал эти соображения и у Сталина, и в Политбюро, мотивируя необходимость укрепления связей тем, что не надо толкать Югославию на союз с Америкой. Это будет очень серьезная сила в том регионе…
На том же Пленуме ЦК полностью исказили и подход отца к решению «венгерского вопроса». Отец резко осуждал вмешательство венгерской партии в хозяйственные дела. При этом партия, как и КПСС, ни за что не отвечала. Свою точку зрения отец отстаивал еще при Сталине. Впрочем, этим грешили не только венгры, но и все подобные режимы. У нас ведь тоже до недавнего времени партия принимала решения по уборке картофеля. Ну не глупость ли?
Отец предлагал в корне изменить внешнюю политику в отношении наших союзников. После войны авторитет Советского Союза, одержавшего такую победу, был высочайший. Не требовалось особых усилий для поднятия еще большего престижа страны. В Кремле, кажется, этого не понимали. Надо было добиться вывода всех оккупационных войск, включая наши и американские, из Германии и уж тем более не вводить их в другие страны, как это было сделано в ноябре пятьдесят шестого в Венгрии. Из сообщения в ЦК КПСС из Будапешта членов Президиума ЦК КПСС Г. Маленкова, М. Суслова, секретаря ЦК КПСС А. Аристова:
«На 20 ноября, по данным товарищей Конева и Серова, захвачено у мятежников, изъято у населения и брошено стрелкового оружия 181766 единиц, пулеметов разных 3172, орудий и минометов 40, стволов и гранат 64 тыс. штук… Говорили с тов. Кадаром о необходимости теперь же отобрать из арестованных по делу антигосударственного мятежа пять-семь человек, которых следует, в интересах устрашения контрреволюции и наведения быстрейшего порядка в стране, судить и расстрелять за активное участие в зверствах и терроре со стороны реакции в дни его господства в Венгрии. Тов. Кадар согласился с нашим предложением…»
