Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба
Когда мы с Джоном закончили свои приготовления, мне вдруг захотелось спросить его о том, как я выгляжу. Но не успела я и рта раскрыть, чтобы попросить мужа сделать мне комплимент, как в глаза мне бросилась одна из деталей его гардероба.
– Джон, это, должно быть, какая-то шутка! И это очень смешно, конечно, но шутки кончились. Нам пора идти, так что надевай новый галстук, не задерживайся.
Полная невозмутимость Джона заставила меня серьезно поволноваться, и, похоже, мой муж так и не понял, что явилось причиной моего недовольства. Как оказалось, он захватил с собой только один галстук, который ему подарили на шестидесятилетие. Ничего не подозревающий Джон, сам того не ожидая, стал ходячей рекламой виагры: его галстук сверху донизу был усеян маленькими синими пилюльками, и мне стоило больших усилий, чтобы взять себя в руки.
– Джон, посмотри на себя! Ты хоть понимаешь, какой галстук ты взял с собой и как он выглядит… – сказала я, переведя дух.
– И что не так с этим галстуком? – удивился Джон.
Но стоило ему рассмотреть свой аксессуар поближе, как он с грустью произнес:
– Вот это да! Я думал, что взял совсем другой галстук!
Осознав наконец, что произошло, Джон рассмеялся. Понятное дело, что такой галстук был больше похож на шутку, чем на атрибут престарелого альфа-самца, и в этот момент Джон напомнил мне пса, который с явным превосходством метит чужой газон. Другого галстука у мужа под рукой не оказалось, и ему пришлось замаскировать предательский предмет туалета, оставив от него лишь небольшую полоску.
Добравшись до здания, где должна была проходить церемония инаугурации, мы увидели, что перед ним собралась толпа примерно из двух тысяч приглашенных гостей, пытавшихся пройти через рамки металлоискателей и попасть внутрь. Нам повезло больше других: мы попали в число избранных гостей, для прохода которых был организован отдельный вход. По причине тяжелого финансового положения штата расходы на предпраздничный вечер были сильно урезаны, и мы с Джоном ожидали увидеть спартанскую обстановку в главном зале мероприятия. Однако стоило только нам переступить порог, как все наши предположения о скромности проведения этого вечера моментально улетучились. Позже мы узнали, что организовать вечер помогли многочисленные волонтеры. В зале были накрыты красивые столы, предлагавшие приглашенным гостям разнообразные блюда японской и американской кухни. По залу также были расставлены стационарные пункты по приготовлению пирожных, булочек и других сладостей, а для тех, кто устал, были предусмотрены небольшие столики, за которые можно было присесть и дать отдых ногам.
В главном зале царила приподнятая атмосфера, и в надежде увидеть своих старых знакомых я начала всматриваться в лица гостей. Кто знает, может быть, я видела кого-то из них раньше, но сейчас они сильно изменились? Однако знакомых, кроме тех двух пар, с которыми мы встретились в гостинице во время обеда, на глаза не попадалось. Надо признать, что за прошедшие тридцать лет лица многих людей могли сильно измениться: морщины, подтяжки и косметологическая хирургия меняли людей до полной неузнаваемости. Я поймала себя на мысли, что с интересом разглядываю приглашенных гостей, а они, в свою очередь, разглядывали меня. Но к сожалению, никто из нас не узнавал друг друга в лицо.
Было, правда, лицо, которое я бы не спутала ни с одним другим, и оно, конечно же, принадлежало Арнольду. В какой-то момент он вместе со всей семьей взошел на специальный помост, и рядом с ним стояли и представители демократического лагеря – Юнис и Сарджент Шрайвер. В последнее время меня часто спрашивали: «Барбара, ты когда-нибудь представляла себя женой Арнольда? Только подумай, ты бы сейчас была первой леди Калифорнии!» Но присутствие родителей жены Арнольда мигом охладило подобные размышления.
Но вот на что я обратила особое внимание, так это на детей Арнольда, и, честно сказать, это стало для меня настоящим испытанием. Дети – это именно то, чего я хотела от Арнольда больше всего, и сейчас передо мной стояли четверо его детей, два сына и две дочери. Я понимала, что предаваться досужим размышлениям о своем прошлом – это бесполезное занятие, но все же постаралась пробраться поближе к установленному помосту. Протиснувшись сквозь толпу и приблизившись к сцене, я сумела сделать пару удачных снимков, которые можно было вклеить в фотоальбом.
Когда все речи были сказаны и новому губернатору преподнесли положенные по такому случаю подарки, заиграл оркестр, и все потихоньку начали расходиться. Как и было обговорено ранее, я позвонила одному из репортеров информационного агентства Reuters, и ровно через двадцать минут в зоне, отведенной для прессы, меня встретил Адам Таннер. Мы разговорились, и каждый из нас поделился увиденным: я рассказала о том, как прошел вечер, а Адам поведал мне, как Арнольд представил свое правительство на специально устроенной пресс-конференции. Мы с Адамом сошлись во мнении, что стали свидетелями уникального процесса трансформации актера во влиятельного политика и что очень немногие люди способны на такое перевоплощение. Что же касается Арнольда, то ему удалось очень органично перейти из одного состояния в другое, не испытывая при этом, судя по всему, ни малейшего неудобства.
На следующее утро мы вместе с Джоном встретили одиноко стоящую Кэролайн Кеннеди, но поспешили присоединиться к группе гостей, которую на церемонию инаугурации должен был сопровождать эскорт. В неясном утреннем свете я вновь стала всматриваться в лица, некоторые из которых будили во мне давние воспоминания. Пользуясь любым удобным случаем, я подходила к каждому знакомому мне человеку и завязывала разговор о давно прошедших временах. Такие беседы вызывали старые воспоминания нашей молодости, и от всех этих разговоров меня переполняли положительные эмоции. Мы, конечно же, не избежали сравнения нынешнего Арнольда с тем молодым человеком, которого мы знали в семидесятые, когда даже мысль о возможности владения собственным тренажерным залом приводила его в неописуемый восторг. Друзья и знакомые сходились на том, что стали свидетелями постепенного открытия талантов Арнольда, которые делали его абсолютно уникальным человеком. Неудивительно, что мы спрашивали друг друга: «Удалось ли вам разглядеть те черты характера Арнольда, которые сделали из него губернатора „Золотого штата“?» По правде сказать, на этот вопрос никто не смог ответить утвердительно.
Когда все приготовления были закончены и гостей разделили на небольшие группы, я вновь увидела своих старых друзей – чету Кавашима и чету Райн, с которыми виделась вчера за обедом. Только теперь я обратила внимание, что Митс идет, опираясь на тросточку, и, конечно же, во мне взыграло чувство милосердия.
