Николай Воронов - На службе военной
- семь водных преград, удаленных друг от друга на 0,5 - 2 километра. Необычно ранний разлив этих речек и сильная оборона противника на их берегах оказались довольно трудными препятствиями.
Противник, своевременно предупрежденный о дне нашего наступления и о направлении главного удара, незамедлительно создавал здесь высокую плотность боевых порядков. Об этом подробно рассказал пленный немецкий офицер. Батальон, которым он командовал, оборонялся на фронте в один километр, ему в непосредственное подчинение были приданы две батареи дивизионной артиллерии и четыре штурмовых орудия. Имели место случаи, когда противник перед нашей артиллерийской подготовкой отводил свои войска и технику до трех километров в глубину своей обороны, оставляя на переднем крае лишь пулеметное прикрытие и необходимое количество орудий прямой наводки для стрельбы по нашим танкам.
9 - 11 февраля подразделения пехоты противника с тяжелыми танками (до 10 -15 машин) переходили в контратаки сразу же после нашей артиллерийской подготовки. Противник смело снимал части и подразделения с неатакованных участков фронта и быстро перебрасывал их в район образовывающегося прорыва. Этому в значительной мере способствовала довольно разветвленная сеть дорог на подступах к Витебску. Три шоссе в этом районе обеспечивали противнику нужный маневр его резервных подвижных групп.
Если все эти контрмероприятия противника сопоставить с нашим, часто неумелым использованием огневого воздействия на врага, становится ясным, как трудно было рассчитывать на успех при таких грубых ошибках.
Я в те дни часто недоумевал: куда девался наш богатый опыт тесного взаимодействия между основными родами войск - пехотой, артиллерией, танками и авиацией?
Только безответственностью и надеждой на "авось" можно было объяснить пренебрежение этим драгоценным опытом.
Вся подготовка к борьбе с артиллерией противника проходила под строгим контролем и не без помощи извне. Артиллерийская разведка фронта провела свою работу хорошо во всех отношениях. Была создана надежная топографическая основа подготовки данных для стрельбы нашей артиллерии по батареям противника, неплохо исчислены необходимые поправки для определения так называемого "прицела дня".
Во время артиллерийской подготовки прорыва в первый день был нанесен большой урон артиллерии противника, что и обеспечило продвижение нашей пехоты и танков в глубину обороны противника до 5 километров. Но в данной обстановке этого оказалось мало. Ряд уцелевших батарей, находившихся в глубине вражеской обороны, не был захвачен или хотя бы стронут со своих огневых позиций. Под их прикрытием противнику удалось уплотнить свою оборону и подбросить свежие артиллерийские и минометные батареи с соседних участков.
Наше наступление сразу же замедлилось и превратилось в затяжной бой только огневыми средствами. Вновь разведанные вражеские орудия мы стали поражать уже с меньшей плотностью огня. Стрельба по ним велась большей частью короткими огневыми налетами с расходом всего лишь 15-20 снарядов на батарею противника. Вот почему так быстро оживали эти батареи, преграждая путь нашей пехоте и танкам.
Еще один большой недостаток выявился во время наступления - батальонные минометы, пулеметы, автоматы и винтовки использовались плохо. Обычно пехотные командиры предпочитали обращаться к помощи артиллерии, ставя ей весьма общие задачи. В ряде подразделений даже боялись иметь орудия сопровождения по той причине, что противник, ведя ответный огонь, попутно будет поражать и боевые порядки пехоты. Вот до чего могут додуматься нерешительные люди, когда бой принимает затяжной характер!
Может быть, при подготовке операции было мало контроля? Нет, контроль был во всех звеньях, начиная с фронта и кончая батальонами и артиллерийскими дивизионами, ротами и батареями. Но не всегда этот контроль оказывался конкретным и действенным. Соответствующие командиры слабо следили, как выполнялись все указания и требования, высказанные во время проверок.
В ходе самого наступления грубые недостатки выявлялись не сразу, многие виновники не несли должной ответственности, хотя из-за их недисциплинированности срывалась операция.
Мне хотелось как можно скорее изучить ошибки и предупредить командующих артиллерией всех фронтов, чтобы они учли их и не допускали подобных промахов в будущем.
Да, мы недовольны были своими действиями, хотя было сделано не так уж мало. В итоге Духовщинской, Городокской и Витебской операций войска 1-го Прибалтийского фронта за период с 13 августа 1943 года по 7 февраля 1944 года освободили 6198 населенных пунктов, в том числе города Духовщина, Демидов, Велиж, Рудня, Лиозно, Невель, Городок. Очищена от врага территория в 15256 квадратных километров. Противник потерял убитыми и ранеными десятки тысяч солдат и офицеров. Наши войска уничтожили 1498 вражеских орудий, 1160 минометов, 87 самоходных орудий, 3794 пулемета, 351 танк 454 самолета, 3896 автомашин, 131 склад с боеприпасами и техническим имуществом. В боях захвачено 5353 пленных солдата и офицера, 989 орудий, 908 минометов 33 самоходных орудия, 3223 пулемета, 79 танков 908 автомашин, 249 складов.
Своими активными действиями фронт оказал содействие успеху Смоленской операции, сковал многочисленные войска противника, не дал врагу возможности снимать соединения и перебрасывать их на другие направления.
На Втором Прибалтийском
Ставка в это время развертывала подготовку к весенне-летней кампании 1944 года на многих фронтах. Для этого следовало накапливать вооружение, различные виды боевой техники и особенно боеприпасы.
Где же брать эти резервы?
Главное артиллерийское управление тщательно подсчитывало наличные остатки на фронтах. Учет боеприпасов по каждому фронту был поставлен хорошо. Если на данном фронте в ближайшее время не предполагалось проводить операции, то все находившиеся в пути боеприпасы переадресовывались на другие направления, где они были более всего нужны.
Командующие фронтами обычно предъявляли завышенные заявки. Каждый из них стремился упредить своих соседей в этом отношении. От начальника ГАУ требовались проницательность, предвидение и твердость при решении вопросов артиллерийского снабжения.
В эти месяцы мне было поручено быть одновременно представителем Ставки и на 2-м Прибалтийском фронте. Читатель поймет мое состояние - нелегко работать представителем Ставки на трех фронтах, ведущих свои наступательные операции в самых сложных условиях, и в то же время быть командующим артиллерией Красной Армии и командующим ПВО страны.
