Константин Ривкин - Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем
Вальдес-Гарсия: «Козловский В.А. в ответ на мои отказы дать ложные показания против руководителей “ЮКОСа” выражался в мой адрес нецензурной бранью и обещал “сгноить” меня в тюрьме. Юрченко В.Н., в свою очередь, обещал освободить меня от уголовной ответственности, если я дам нужные следствию показанию, угрожал, в противном случае, длительным сроком тюремного заключения. У меня не осталось никаких иллюзий относительно намерений следствия. Было ясно, что следственные органы просто хотят меня использовать против руководителей компании “ЮКОС”».
Недовольство следствия занятой Вальдесом позицией, отказавшемся давать ложные показания выразилось еще и в том, что была предпринята попытка заставить его сменить своего адвоката на более послушного. «В отсутствие моего адвоката меня привели в кабинет Алышева. Алышев мне сказал: “Адвокат у вас плохой, давайте Вам адвоката найдем мы”… Когда я спросил, кто мне оплатит услуги рекомендуемого Алышевым адвоката, Алышев ответил, что на эту тему беспокоиться мне не нужно, что об этом “позаботятся”». Затем была проведена встреча с кандидатом в новые защитники, от которого Вальдес счел за благо отказаться.
О применявшихся следствием методах свидетельствует и следующий фрагмент аффидавита Вальдеса-Гарсии: «Спустя несколько недель после данного мне Алышевым совета поменять адвоката меня привезли в кабинет Алышева и дали ясно понять, что мне следует дать показания на первые лица “ЮКОСа”. Мне было прямо сказано: “Мы хотим услышать про Ходорковского”. Когда я спросил, что именно они хотели бы услышать про
Ходорковского, Алышев лишь улыбнулся и прямого ответа не дал. Вместо этого он сказал мне подождать в кабинете другого следователя, Тютюнника. Тютюнник сперва был любезен, а потом стал кричать на меня и орать, что Ходорковский и другие управленцы НК “ЮКОС” – воры, своровавшие природные ресурсы своей страны. Тютюнник кричал, что народ в России голодает из-за действий управленцев. Он кричал, что если я этого не понимаю, то окажусь в тюрьме, точно так же как Ходорковский… Покинув кабинет Тютюнника, я вернулся в кабинет Алышева, где Алышев снова стал мне советовать поменять адвоката. Алышев сказал: “Ну давайте, просто расскажите мне про Ходорковского”. Затем в кабинет Алышева зашел Тютюнник; лицо его по-прежнему было красным. Он сказал, что транспорт для перевозки меня в тюрьму готов. Как я уже говорил, к тому времени я смирился с тем, что окажусь в тюрьме. Я сказал, что вещи у меня с собой и я готов к отходу. Я не согласился ни менять адвоката, ни придумывать показания на Ходорковского».
Пытаясь хоть как-то сопротивляться беззаконию, 5 августа 2005 года Вальдес сообщил следователю Стрыгину, что если давление не прекратится, то через своего адвоката он сделает заявление для журналистов о том, что его фактически лишили свободы, содержат в изоляции, заставили оговорить себя, постоянно угрожают и оказывают давление с целью дать ложные показания на руководителей ЮКОСа.
Через некоторое время после этого разговора охраняемую территорию, где Вальдес содержался под постоянным надзором вооруженных сотрудников правоохранительных органов, приехал Козловский и стал в очередной раз склонять дать показания на Ходорковского и других управленцев ЮКОСа. Он был сильно раздражен, говорил, что такие показания дать необходимо, от них зависит его судьба. В ответ на слова о том, что Вальдес при первой возможности расскажет обо всем через своего адвоката журналистам, последовал сильный удар в лицо, затем потеря сознания.
Позже из истории болезни Вальдес-Гарсия узнал, что у него имеются следующие телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, закрытый перелом правой бедренной кости с отрывом большого вертела, открытый двусторонний перелом нижней челюсти: центральный и суставного отростка слева со смещением, перелом альвеолярного отростка верхней челюсти слева, закрытый оскольчатый внутрисуставный перелом основания ногтевой фаланги пальца левой стопы, множественные ушибленные раны лица, правого коленного сустава, левой стопы. Во рту недоставало нескольких зубов, а другие были сломаны.
В палате Истринской городской больницы Вальдес находился под охраной вооруженных людей из «государственной защиты». Навестил его и недавний собеседник, явно поскупившийся на соболезнования: «Вскоре ко мне в палату пришел Козловский В.А. и сказал, что жалеет, что я не умер».
Тем не менее следователей произошедшее не сильно смутило, и они, как уже говорилось выше, перепредъявили Вальдесу обвинения, реакцией на что и была не вполне ясная запись в протоколе, в том числе об отказе от госзащиты. Хотя попадание «подзащитного» в клинику со столь многочисленными повреждениями вызывало беспокойство у тех, кто еще совсем недавно любезно приглашал его вернуться в Россию.
Антонио Вальдес-Гарсия: «Приблизительно в сентябре 2005 г. – через месяц после того, как мне были нанесены указанные травмы, в палату Центральной клинической больницы г. Москвы, куда меня перевели, ко мне опять пришел Козловский В.А. Он предложил мне составить письменное заявление о том, что травмы я получил случайно, при падении из окна. Он сказал мне, что им от меня больше ничего ненужно, в обмен на подпись он гарантирует мою безопасность. Я подписал документ, предложенный мне Козловским В.А. У меня не было другого выхода, я понимал, что так как “государственная защита” не была отменена по моему заявлению, то моя жизнь и здоровье подвергаются постоянной угрозе».
Однако на самом деле слова о том, что «больше ничего не нужно», оказались пустым звуком. Весной 2006 года, когда уже завершилось предварительное следствие и дело было передано в суд, Вальдеса-Гарсию стал беспокоить один из следователей следственной группы, приглашая на беседу с начальником управления по расследованию особо важных дел Лысейко. Предмет разговора не скрывался – дать показания на одного из совладельцев ЮКОСа Невзлина. Настойчивость уговаривающих была такова, что домой к Вальдесу-Гарсии, отпущенному туда после получения телесных повреждений, приехал сам генерал Юрченко. После очередного указания на то, что нужно явиться в Генеральную прокуратуру по эпизоду хищения у добывающего предприятия через «Фаргойл», состоялся очень занимательный разговор. Вальдес пояснил, что показаний на данную тему дать не может, так как ничего об этом не знает. «На это Юрченко ответил: “А кого это интересует?” Юрченко сказал, что мне просто следует дать показания на Невзлина и сказать, что Невзлин дал мне указания перевести векселя, или средства, вырученные от их продажи, через “Фаргойл” в 2005 году. Я сказал, что с Невзлиным я не знаком и никаких указаний от него никогда не получал».
