Михаил Калашник - Испытание огнем
На самом же деле, говорилось в статье, "жизни немцев, которые поведут борьбу с Гитлером или будут лояльно относиться к союзным войскам, не угрожает опасность".
Тогда же войска получили специальную директиву Ставки Верховного Главнокомандования, которая требовала от советских воинов свято и нерушимо беречь и на немецкой земле честь Красной Армии, армии-освободительницы.
Незадолго до начала Берлинской операции, 9 апреля, в политуправлении 1-го Белорусского фронта состоялось совещание начальников политотделов армий. Каждый постарался прибыть на часок пораньше, чтобы поговорить с друзьями: совещание совещанием, а из товарищеских бесед порой узнаешь больше, нежели из официальных выступлений.
С основным докладом на совещании выступил генерал С. Ф. Галаджев. Говорил он, как всегда, ярко, горячо, высказал много интересных мыслей о том, как строить партийно-политическую работу в предстоящих боях.
Участники совещания поделились накопленным опытом, своими планами на ближайшее время. С содержательной итоговой речью выступил член Военного совета фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин. Он, в частности, сообщил и об издании специального обращения к войскам фронта.
- Составлено обращение, - сказал Константин Федорович, - на основе указаний Центрального Комитета ВКП(б) и директивы Ставки Верховного Главнокомандования. Речь в нем идет о поведении советских воинов на немецкой земле, о дисциплине и порядке в войсках.
Далее член Военного совета рассказал о порядке работы с этим документом. Порекомендовал, в частности, обсудить его на собраниях партийного актива соединений и в первичных парторганизациях, наметить практические меры по борьбе с отрицательными явлениями. До солдат, сержантов и младших офицеров содержание обращения предлагалось довести путем бесед. Признавалось полезным зачитывать обращение непосредственно перед началом наступления.
В обращении, подписанном Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым и генерал-лейтенантом К. Ф. Телегиным, были такие слова: "Воин Красной Армии никогда не уронит достоинства советского гражданина... Мы организованно и до конца выполним свою роль армии-освободительницы. Нас не будет укорять наш народ в мягкосердечности к врагу. Но мы это сделаем так, чтобы еще ярче блистала наша боевая воинская слава, чтобы еще быстрее летела но миру радостная весть о Красной Армии, как об армии-освободительнице, как об армии могучего советского народа, спасшей мир от гитлеровского рабства".
Да, это был документ, выражавший подлинно социалистический гуманизм.
Нисколько не преувеличивая, могу сказать, что политическая работа, проведенная в связи с обращением Военного совета фронта в соединениях и частях нашей армии, сыграла исключительно важную роль в укреплении воинского порядка, а также в повышении боевой активности солдат, сержантов и офицеров, в предупреждении и предотвращении малейшей несправедливости по отношению к немецкому населению. А это в свою очередь способствовало укреплению доверия и уважения мирных жителей Германии к Красной Армии, помогло многим и многим немцам избавиться от влияния лживой фашистской пропаганды о так называемых "ужасах большевизма".
Своим гуманным отношением к немецкому населению советские воины еще и еще раз показали великую силу коммунистической сознательности. Они и во вражеском логове высоко несли честь представителей социалистического Отечества. Поведением своим они убедительно опровергли домыслы фашистской пропаганды. А это, естественно, привело к провалу планов гитлеровской верхушки, возлагавшей надежды на то, что все немцы до последнего человека будут стоять насмерть при обороне Берлина.
* * *
И вот наконец началось...
Два дня подряд - 14 и 15 апреля - на нашем фронте гремели бои. Била артиллерия, атаковала пехота. Гитлеровцы считали, что началось наступление русских. На самом же деле это была силовая разведка. Вместе с артиллерией и авиационными подразделениями в ней участвовало всего несколько наших стрелковых батальонов. Цель заключалась в том, чтобы боем уточнить огневую систему и размещение основных группировок врага, определить наиболее уязвимые места немецкой обороны, заставить гитлеровцев подтянуть к переднему краю как можно больше живой силы и боевой техники. Выяснив то, что требовалось, наши отошли. Хитрость удалась. Противник посчитал, что сорвал наше наступление. На фронте наступила тишина.
А у нас уже все было наготове.
Вечером 15 апреля я приехал в 129-й стрелковый корпус. Поговорил со многими командирами и политработниками, выступил на двух солдатских митингах.
Теперь нахожусь на командном пункте корпуса. Смотрю на часы. Скоро начнется артподготовка. Она будет на этот раз особенно мощной, а главное неожиданной для врага. За время войны немцы привыкли к тому, что каждое наше большое наступление начиналось в светлое время суток. Сегодня все произойдет ночью, за час-полтора до рассвета.
В блиндаже прохладно, но начальник политотдела корпуса полковник Р. А. Фомин - рослый, плотно сложенный, по-спортивному подтянутый - одет в короткую кожаную куртку.
Спрашиваю:
- Не холодно вам, Родион Афанасьевич?
- Нет, я привык. Шинель надеваю только в сильные морозы. А у нас скоро будет жарко.
Опять смотрю на часы. До начала артподготовки остается минут десять...
Наша 47-я армия входит в главную ударную группировку фронта. В состав группировки входят также войска 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской, 1-й и 2-й гвардейских танковых армий. Нам выделен участок прорыва шириной в 4,3 километра по фронту. Артподготовку будут вести 20 артиллерийских полков, 3 артбригады, 7 минометных полков, 2 полка и бригада гвардейских минометов ("катюш"), 5 самоходно-артиллерийских полков. Силища огромная - что-то около трехсот стволов на километр. На каждое артиллерийское орудие запланировано израсходовать три комплекта боеприпасов, а на каждый миномет - свыше четырех боекомплектов. Такого, пожалуй, не бывало за всю войну!
До начала артподготовки три минуты... Две... Одна... Началось!
Вот она, наша всесокрушающая сила! Тридцать минут такого артиллерийско-минометного огня, которого не знала многовековая история войн. И тут же мощные удары с воздуха. Все слилось в один общий, непрерывно нарастающий гул. Со стороны гитлеровцев - ни одного выстрела. Это понятно. Им сейчас не до стрельбы. Первая и вторая оборонительные позиции врага охвачены огнем.
Ровно через тридцать минут в воздух взвиваются разноцветные ракеты сигнал к атаке. Одновременно вспыхивают десятки прожекторов, ослепляя противника и освещая путь нашей пехоте и танкам.
