Сюзанн Варга - Лопе де Вега
Лопе также следил за возведением нового королевского дворца, роскошного жилища, предназначенного для монарха, ощущавшего себя узником в тесном и мрачном Алькасаре, о котором французский король Франциск I не мог говорить без содрогания, ибо воспоминания о времени, проведенном им в Алькасаре в качестве пленника после поражения в битве при Павии, мучили его и годы спустя после освобождения. Граф-герцог Оливарес действительно планировал выстроить новый светлый и просторный дворец, окруженный чудесными садами. Возвести его должны были на том самом месте, где находилось имение супруги Оливареса, преподнесшей свою собственность в дар королю вместе со знаменитым Птичьим двором, где имелась замечательная коллекция экзотических птиц. Именно это живописное здание и стало тем, что впоследствии назовут Буэн-Ретиро, что означает «приятное уединенное убежище», где королевский двор будет устраивать самые пышные и блестящие празднества, на проведение которых будут затрачиваться колоссальные средства из государственной казны. Работы развернулись в самом начале 1630 года, и мадридцы видели, как одновременно с возведением основного здания возникали гроты, пруды, цветники, беседки, а также великолепный придворный театр «Колизей».
Именно в этих садах прогуливался Лопе с Амарилис, стремясь развлечь ее, изгнать из ее разума чудовищ и призраков, хоть немного смягчить ту боль, что она испытывала в минуты просветления от сознания того, сколь ужасна ее болезнь. Разумеется, она ничего не видела, но, когда она шла вместе с Лопе, у нее просыпалось чувство пространства и времени, а затем начинали пробуждаться и другие чувства. Когда Лопе с присущим ему красноречием описывал ей открывавшиеся его взорам виды, ее душу постепенно охватывало забытое чувство восторга. Лопе описывал увиденное столь точно, а то, что открывалось его взору художника, было столь прекрасно, что умная и чувствительная Амарилис забывала о болезни и горе. Она признавалась ему в том, в чем Лопе иногда и сам признавался ей: что реальность, воссозданная им, может быть более интересной и богатой, чем та, что она увидела бы без него. Таким образом, хотя бы на время словно приоткрывался тот мрачный застенок, в который она была брошена злой судьбой, и благодаря Лопе она могла внутренним зрением видеть чарующее зрелище. Действительно, Буэн-Ретиро был самым чудесным подарком, о котором только мог мечтать любой монарх. Граф-герцог Оливарес тогда как раз собрал средства, чтобы оплатить первую очередь работ, произведенных муниципалитетом, уже был готов фундамент главного здания. Само же это здание в законченном виде Лопе будет созерцать позже, увы, уже без Амарилис. Оно будет возведено из белого камня, по углам его будут украшать четыре квадратные башни из кирпича. Окончательную форму дворцу придадут две большие террасы с балюстрадами, украшенные мраморными бюстами и статуями. Позднее, когда строительство будет завершено, эти бюсты и статуи будут поражать французских путешественников одной особенностью: на щеках и плечах женщин будут видны розоватые блики; разумеется, такой оттенок будет придаваться изображениям искусственно, следуя требованиям эстетики барокко, в соответствии с которой следовало во всем создавать иллюзию жизни.
Лопе и королевские зрелищаРазумеется, королевский фаворит не собирался праздновать знаменательное событие в июне 1631 года в том месте, что пока еще представляло собой не королевский дворец, а гигантскую стройку. Ко всеобщему удовольствию, он избрал местом проведения празднества сады графа Монтеррея, располагавшиеся в самом центре города, рядом с монастырем Прадо, а датой — самую длинную и самую прекрасную ночь года: ночь святого Иоанна. Для обеспечения программы увеселений он не замедлил призвать на помощь Лопе, заказав ему новую пьесу, обязательно комедию, которую тот и написал за три дня. Обустройство сцены, которая кроме артистов и декораций могла принять еще и шесть групп музыкантов, а также и сама постановка спектакля были доверены заботам маркиза Хуана Баутисты Крессенсио, в чьи обязанности входила организация празднеств при дворе. Маркиз взялся обеспечить оформление всех мест проведения празднества, использовав замечательные возможности графских садов.
Приглашенные на праздник прибывали в имение графа и проходили через тройной портал, сооруженный из зеленых ветвей, его трепещущая архитектура как бы готовила гостей к виду легких павильонов, возведенных в парке столь же искусно. Триумфальная арка, целиком созданная из переплетенных ветвей деревьев, олицетворяла собой покоренную человеком природу. Зеленые павильоны, созданные теми же умелыми руками, придавали пространству парка некий определенный ритм; кстати, парк графа Монтеррея незаметно переходил в парк графа Македы, над которым возносился круглый свод грандиозной, увитой цветами ротонды, специально сооруженной для королевского семейства. В украшенных виноградными гроздьями беседках, напоминавших огромные раковины, поднятые со дна морского, были размещены столы, щедро уставленные вазами с фруктами и блюдами с разнообразными яствами, ожидая прибытия гурманов и представляя собой явную аллегорию изобилия; возле буфетов стояли огромные чаши, наполненные льдом, распространяя прохладу. К ветвям деревьев были подвешены клетки с птицами, среди цветочных клумб скрывались тысячи светильников, только и ждавших наступления ночи, чтобы озарить все вокруг волшебным светом. Это было восхитительное зрелище, созданное игрой воображения.
Как только сгустились сумерки, началось театральное представление. В те времена было принято представлять в один вечер сразу две новые пьесы. Начали с той, что совместно написали Франсиско де Кеведо и Антонио Уртадо де Мендоса; встречена она была зрителями довольно сдержанно. Незадолго до полуночи актеры приступили к исполнению ролей в пьесе Лопе «Ночь святого Иоанна». Это было изумительное зрелище. Два десятка актеров, замечательно используя мягкое освещение, порождавшее игру света и тени, сыграли на противопоставлении дня и ночи, надежды и страха, любви и смятения, смеха и слез. Сюрпризы и чудеса сменяли друг друга по мере развития сюжета.
Редко развлечения приходились столь кстати, дабы благотворно повлиять на воображение зрителей, редко зрелище бывало в такой гармонии с настроением публики и с местом представления. Лопе имел большой успех, ему долго и громко аплодировали. Монарх же ощущал себя в центре своего столь любимого им мира, главой королевского двора, который он хотел видеть пышным, роскошным и сладострастным, настоящим пристанищем соблазнов, миром идеальным, далеким от реальности, от нищеты, охватившей его страну. Увы, так всё расширялась пропасть между действительным положением дел в стране и прекрасными грезами элиты.
