Виктор Андриянов - Гейдар Алиев
— Я хотел бы сейчас поехать в город.
Через 10–15 минут генерал уже был у резиденции.
— Президент нас ждал — одет в свитер, костюм. Я напомнил Гейдару Алиевичу, что в последнее время он часто выезжает в город, его уже ждут, а это небезопасно.
«Не беспокойся. Собирайся и поедем к памятнику Джабарлы».
Гейдар Алиевич любил этот памятник, открытый по его инициативе в 1981 году. Не раз с глубокой признательностью говорил о больших заслугах Джафара Джабарлы, умершего в 1934 году, в развитии азербайджанской литературы, национального самосознания. Кстати, подходящий, цельный гранит по настойчивой просьбе Алиева нашли на Украине.
На площади у Нефтяной академии, где установлен памятник, машина остановилась… Тут же начали собираться прохожие. Кто-то поздоровался, пожелал Президенту доброго самочувствия: «Вы вернули нам человеческое достоинство»; кто-то, пользуясь случаем, обратился со своей просьбой.
Помощников в такие неплановые поездки Гейдар Алиевич не брал, за них приходилось работать Ахундову. Записывал в блокнот, который всегда был при нем, фамилию, адрес, телефон: «Вам обязательно позвонят, скажут о принятых мерах».
Как считает генерал Ахундов, Гейдару Алиевичу — особенно после зарубежных командировок — очень хотелось живого общения с земляками, бакинцами.
— Дальше Президент попросил остановить машину у кафе «Портофино», на углу проспектов 28 Мая и Бюль-Бюль. Там, на веранде, всегда многолюдно. Молодежь, семейные пары, дети… Гейдар Алиевич выбрал свободный столик, пригласил меня сесть рядом и заказал мороженое.
В том кафе и сейчас висят снимки, напоминающие об этом памятном дне. На Гейдаре Алиевиче легкий свитер, глаза прикрыты солнечными очками. Потом расплатились («За мороженое заплатит генерал, — сказал Алиев, — у него мои деньги») и по улице Низами пошли к площади Фонтанов — километра два. По дороге заглядывал в магазины, разговаривал со встречными.
Дети, молодежь, взрослые шли следом, просили разрешения сфотографироваться. Гейдар Алиевич не возражал. Часа два продолжалась прогулка. Для охраны — головная боль, для бакинцев — нежданная встреча, а для Президента, — видно, редкая и потому дорогая возможность побыть среди горожан.
28 ноября Гейдар Алиев принял делегацию из Турции, ее возглавлял почетный президент турецкой компании «Энка» Шарык Тара. Гость рассказал о том, что компания «Энка» построила крупнейшую в Европе электростанцию; намерена вкладывать инвестиции в экономику Азербайджана, в частности реконструировать Сумгаитскую ТЭЦ. Гейдар Алиев поблагодарил гостя за его предложения и сказал, что знает эту компанию еще со времен своей работы в Москве.
— Когда вы отреставрировали Петровский пассаж, все сказали, какие прекрасные строители турки… А раньше считали, что турки ничего не умеют… Порой, когда неумеха что-то напортачил, ему пеняли: ты турок, что ли?! Вы построили много красивых зданий в Москве. И, когда я слышу, что их возвела «Энка», это радует меня.
Наверное, многим доводилось любоваться вечерним и ночным Баку, где «сияет золотой муравейник огней», как поется в известной песне Тофика Кулиева, памятной старшим поколениям в несравненном исполнении Рашида Бейбутова.
…В центре Баку, в одном из старинных зданий расположился академический Институт рукописей, названный именем гениального мыслителя Мохаммеда Физули. Здесь бережно хранятся бесценные старинные тексты. А в комнатах, где в тридцатые годы жил волшебник слова Гусейн Джавид, открыт его музей. На открытии музея выступил Президент страны. Он говорил о трагической судьбе великого поэта и мыслителя, о том, что никакие силы не могут отнять у народа его историю, его культуру.
Пусть возрадуется душа великого Джавида…
Когда в Москве помощники первого заместителя Председателя Совета Министров хотели пораньше отпроситься с работы, они порой говорили, что собрались в театр. Знали наверняка: ради хорошего спектакля Гейдар Алиевич разрешит уйти пораньше; потом расспросит о постановке.
Театр с юношеских лет остался любовью Алиева. Вот и в декабре 2002 года он посетил премьеру «Гамлета» в академическом Национальном театре. После спектакля Президент встретился с труппой, поздравил актеров с творческим достижением. Встречи Гейдара Алиева с деятелями культуры, искусства и литературы были давней, еще с советских времен, традицией.
12 декабря в Президентском дворце Гейдар Алиев принял народных артисток республики, лауреатов Государственной премии сестер Фидан и Хураман Касимовых. 25 лет назад они впервые вышли на оперную сцену. Приведем небольшой фрагмент этой содержательной беседы.
Гейдар Алиев: «Вы достигли многого. Вы очень много сделали для азербайджанского искусства, музыки. У вас редкостный, врожденный талант. Причем у обеих. Это Аллах дарует не всем».
Фидан Касимова: «Господин Президент, помните, в 1975 году вы слушали оперу «Кероглу»? После второго акта вы вышли в фойе. Я стояла в углу с моими папой и мамой. Я в ту пору была лауреатом двух-трех конкурсов… Вы подошли, поздоровались с моими родителями. Спросили у меня: Фидан, а когда же мы увидим тебя в роли Нигяр? Вы это помните?»
Гейдар Алиев: «Очень хорошо помню».
Фидан Касимова: «Поверьте, я не забываю тот день. Та сила, ответственность, исходившие от вас, до сих пор меня воодушевляют. Ваши слова вызвали во мне столько чувств, что очень скоро я разучила партию Нигяр и спела ее».
Не погрешим против истины, если скажем: каждый из великих мастеров азербайджанской культуры хранит добрую память о Гейдаре Алиеве, чувства, окрашенные личными симпатиями, признательностью. Муслиму Магомаеву, к примеру, запомнилось, как после одного из концертов Гейдар Алиевич спросил его:
— Может быть, тебе что-нибудь нужно?
— Нет, — ответил молодой певец, хотя он в ту пору маялся в коммуналке.
«Думаю, он оценил мой такт, — написал через годы Муслим Магомаев в своей доброй и светлой книге «Любовь моя — мелодия», — и у него появился повод относиться ко мне с уважением, а потом и с любовью. Как и я отношусь к нему».
«Вокруг нас собрались все азербайджанские дети»
Заканчивался год. Люди готовились к празднику. Но для Гейдара Алиева по-прежнему все дни были рабочими.
— Не припомню такого дня, чтобы Президент не пришел на работу, — заметил генерал Ахундов. — За все годы после 1993–го он ни разу не был в отпуске. И ни разу не из менял свой распорядок дня. В восемь — завтрак. К десяти приезжал на работу. Обеда у него не было. Целый день — встречи, беседы, документы, звонки, письма. В восемь легкий ужин. Я здесь работаю 25 лет, и такой режим, знаю, был всегда.
