Георгий Иванов - Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов
Авдотья Яковлевна Панаева, рожд. Брянская, в первом браке Панаева, во втором Головачева (1819-1893) — прозаик, мемуаристка, с 1948 по 1963 г. гражданская жена Некрасова. С ним совместно писала прозу для «Современника» («Три страны света», 1848-1849, и др.), к ней в разные годы обращено большое количество его лирических стихов, в том числе таких признанных шедевров, как «Тяжелый крест достался ей на долю...» (1855), и др.
253
«Вертебральная колонна» — позвоночный столб. В стихотворении «На полянке поутру...» камбала говорит: «...Я флакон одеколону, / Не жалея, извела / Вертебральную колонну / Оттирая добела!...».
254
Строчка из стихотворения Г. И. «Полу-жалость. Полу-отвращенье...», напечатанного в кн. ХХХIII «Нового журнала» (1953, с. 127).
255
Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс, в первом браке Борман, во втором Вильяме (1869-1962) — публицист, прозаик, мемуаристка, член ЦК кадетской партии, с 1918 г. жила в Англии, в 1919-1920г. приезжала в Россию, состояла в правительстве Деникина, с 1939 г. жила во Франции, с 1951 г. — в США, где была вице-председателем Русского политического комитета.
256
«Пощечина общественному вкусу» — подписанный Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Маяковским и В. Хлебниковым, первый манифест русских футуристов (2912).
257
Константин Александрович Федин (1892-1977) — прозаик. а 1920-е член литературной группы «Сералмоиовм братья», до 1936 г. жил в Ленинграде, затем в Москве, стал одним из ведущих советских литераторов, возглавлял в 1959-1971 гг. Союз писателей СССР. У Гуля из всех советских писателей лучшие отношения установились именно с Фединым, с которым ом познакомился в Берлине и который способствовал изданию его книг в СССР: «Ледяной поход» (1921), «Жизнь на фукса» (1927) и «Белые по черному» (1928).
258
Алексей Николаевич Толстой (1883-1945) — прозаик, драматург, в молодости поэт, с 1918 по 1923 г. находился в эмиграции, вернувшись иа родину, стал одним из крупнейших писателей СССР. В 1923 г. после отъезда Толстого в Россию. Гуль получил его должность редактора литературного приложения издававшейся в Берлине сменовеховской газеты «Накануне», Толстой поселился в Ленинграде и с конца 1920-х жил преимущественно в Детском Селе (до 1918 г. Царское Село, с 1937 г. город Пушкин), сначала по адресу Пролетарская (Церковная) ул, 9/10, а затем в собственном доме на Пролетарской ул.. 4. Здесь он жил в 1931- 1937 гг. Оба дома сохранились. Кроме того, в 1928-1930 гг. Толстой снимал верхний этаж дома на Московской ул., 10.
259
Аллюзия на статью Мережковского «Грядущий хам», другое заглавие — «Мещанство и русская интеллигенция» (1905).
260
Сеть дорогих магазинов одежды, основанная в 1818 г. братьями Бруксами (Brooks). Главные магазины в Нью-Йорке — в Рокфеллер-центре и на Мэдисон-авеню.
261
Николай Ефремович Андреев (1908-1982) — историк, с 1919 г. в эмиграции, жил в Эстонии и Чехословакии, в 1945 г. арестован в Праге, содержался в Берлине, с 1948 г. жил в Англии. В обзоре «Заметки о журналах: "Новый журнал", книги XXXV и XXXVI» («Русская мысль». 1954, № 667,16 июня, с. 4) он написал об отрывке из «Года жизни»: «"Год жизни" Ирины Одоевцевой примыкает к излюбленной писательницей проблеме женской сексуальности: технически повесть написана очень хорошо и — по-видимому — психологически проницательно, но специфичность тема» тики, конечно, делает произведение "условно художественным", особенно в рамках русской большой литературной традиции, — в "Годе жизни" скорее господствует струя "будуарной беллетристики" — выраженная даже не без виртуозности. Ирина Одоевцева-поэт (судя также и по ее новым стихам в XXXVI книге "Нового Журнала") все же несравненно значительнее, чем Одоевцева - прозаик».
262
Дальше по-английски от руки должен быть вписан адрес Питерсхема, куда Гуль уезжал летом. Естественно, в копию письма он не вносился.
263
В «Новом журнале» (1954, кн. XXXVII) напечатаны 4-6 главы «Других берегов» B. В. Набокова. См. письмо 36.
264
По поводу предков Набокова по материнской линии Г. И. не мог успокоиться и три года спустя, написав 7 мая 1957 г. В. Ф. Маркову: «Вообще заметили ли Вы, как он в своей биографии, гордясь "нашими лакеями", "бриллиантами моей матери", с каким смердяковским холуйством оговаривается, что его мать не из "тех Рукавишниковых", т. е. не из семьи знаменитых купцов-миллионеров, и врет: именно "из тех"» (Georglj Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov, 1955-1958. Koln-Weimar-Wien, 1994, c. 60).
265
Набоков в письме к Г. П. Струве от 3 июля 1959 г. так объяснял причины хамского выпада Г. И., подчеркивая, что пишет «историку литературы»: «...единственным поводом к этой атаке было следующее. Мадам Одоевцева прислала мне свою книгу (не помню, как называлась — "Крылатая любовь"? "Крыло любви"?, "Любовь крыла?") с надписью "Спасибо за Король, Дама, Валет" (т.е. спасибо, дескать, за то, что я написал К., Д., В. – ничего ей, конечно, я не посылал). Этот ее роман я разбранил в "Руле". Этот разнос повлек за собой месть Иванова. Vоiltоut.Вот и все (фр.). Кроме того, полагаю, что до него дошла эпиграмма, которую я написал для альбома Xодасевича:
Такого нет мошенника второго
Во всей семье журнальных шулеров!
– Кого ты так? – Иванова, Петрова,
Не все ль равно? – Позволь, а кто ж Петров?"
(Письмо к Г. П. Струве от 3 июля 1959)
«Историку литературы» забавно отметить, что роману Одоевцевой с убийственной беспамятливостью подобраны эквиваленты пошлых названий, ассоциирующиеся с собственной набоковской ранней прозой. Скорее, чем пародией на «Изольду», «Любовь Крыла» глядит автопародией на ранний рассказ Набоковa с мистико-эротическим сюжетом «Удар крыла». О подспдных причинах взаимной неприязни друг к другу Г. И. и Набокова см. в статье Андрея Арьева «Виссон. Георгий Иванов и Владимир Сирин: стихосфера» («Звезда». 2006, № 2; в более полной версии: http://www/svobodanews.ru/content/Article/423166.html).
266
Гуль пишет: «...Цветаева ушла за мифом, в Россию. Так она и шла в лунном свете по карнизу, пока луна не привела ее в Дом отдыха, где ее неожиданно окрикнул какой-то (вероятно, очень страшный) голос. Она очнулась. Упала с карниза и ... повисла в петле. Это был последний расчет жизни с мифом». В похвале Г. И. есть некоторая двусмысленность, ибо расхваленный им фрагмент — явная реминисценция из недавно прочитанных Гулем «Петербургских зим», где не о Цветаевой, но о Блоке говорится: «Как внезапно очнувшийся лунатик, он упал с высоты и разбился».
