Борис Соколов - Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «красного маршала»
И со временем окончания процесса Сталин нисколько не ошибся. В 23 часа 35 минут 11 июня Ульрих огласил суровый и несправедливый приговор. Всех восьмерых присудили к расстрелу, лишению всех воинских званий и наград и конфискации всего лично им принадлежащего имущества. Расстреляли тут же, в ночь на 12-е. Ульрих предписал провести казнь коменданту Военной Коллегии Верховного суда Игнатьеву. Акт о приведении приговора в исполнение подписали Вышинский, Ульрих, Цесарский, Игнатьев и комендант НКВД Блохин. Очевидно, непосредственно расстреливали Тухачевского, Уборевича и остальных Игнатьев и Блохин.
По утверждению А. И. Тодорского, через несколько дней после казни Ворошилов рассказывал ему и еще нескольким военным, что во время расстрела Тухачевский, Якир и другие кричали: «Да здравствует Сталин! Да здравствует коммунизм!» Быть может, они до последнего верили, что всё это — лишь инсценировка, и, как когда-то Николай 1 помиловал петрашевцев, когда на первых приговоренных уже надели саваны, отец народа товарищ Сталин сейчас пришлет фельдъегеря с указом о замене расстрела тюрьмой или лагерями. Но оказалось, что дружно проклинаемый советскими историками Николай Палкин был куда милосерднее Иосифа Сталина. Милосердия от генерального секретаря Тухачевский и его товарищи так и не дождались. А что перед смертью провозглашали здравицы Сталину и коммунизму, то в этом ничего оригинального не было. Не они первые, не они и последние. Не Гитлеру же, в самом деле, здоровья желать. Да, может, у Ионы Эммануиловича, Михаила Николаевича и других теплилась надежда, что мудрого Иосифа Виссарионовича обманули прохвосты типа Ежова и Ульриха и он лишь по недоразумению санкционировал казнь своих преданных слуг. А коммунизм, в который Тухачевский заставил себя поверить, всё равно восторжествует в стране и во всем мире под руководством великого Сталина. Не исключено также, что обреченные на смерть надеялись, что их «идейно выдержанные» предсмертные слова облегчат судьбу родных и близких. Надо сказать, что ничуть не облегчили.
В конце концов чинам НКВД надоело слушать, как перед смертью несознательные враги славят вождя и партию, своими похвалами ставя присутствующих чекистов в двусмысленное положение. И когда один из палачей доложил своему непосредственному начальнику, что многие приговоренные умирают со словами «Да здравствует Сталин!», а начальник сообщил об этом по инстанции, один из руководителей наложил на документ трагикомическую резолюцию: «Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя». Но это было позднее. С Тухачевским, Якиром, Уборевичем, Корком, Фельдманом, Эйдеманом, Путной и Примаковым воспитательной работы провести не успели…
В ведущих государствах мира падение и гибель Тухачевского рассматривались как события первостепенного значения, причем деятельность обвиняемых однозначно связывалась с Германией. Так, американский военный атташе в Москве подполковник Филипп Р. Файмонвилл 12 июня докладывал в Вашингтон: «Советская пресса 11 июня 1937 года передала сообщения, что восемь человек, занимающих важные командные посты в Красной Армии, арестованы, обвинены в измене, выразившейся в поддержании связей со шпионским ведомством одного иностранного правительства. Сообщение об этом было неожиданным, хотя слухи о проводимом тайном расследовании ходили в Москве в течение нескольких недель. Иностранное правительство, чьи агенты-шпионы, как утверждают, были в связи с обвиняемыми, не называется. Из редакционных статей и безошибочных отсылок, однако, стало ясно, что подсудимые обвинялись в преступных связях с германской тайной полицией…
Всё дело, как кажется, слушалось на закрытом заседании 11 июня. Без четверти двенадцать вечера 11 июня (то есть всего через десять минут после оглашения приговора. — Б. С.) по радио передали, что все обвиняемые признали свою вину и были приговорены к лишению всех воинских званий и расстрелу. Советская пресса утром 12 июня повторила эту информацию. Объявления о том, что приговор приведен в исполнение, еще не было, но остается мало сомнений, что обвиняемые уже казнены».
Люди в СССР и за его пределами несколько десятилетий гадали, что же происходило за закрытыми дверями зала судебных заседаний. Суд и расправа над Тухачевским вызвали также оживленные комментарии в зарубежной прессе, особенно в Германии, где возмущались, что подсудимых обвинили в преступных связях с германской разведкой и руководством рейхсвера. Немцы прекрасно поняли, что участников «военно-фашистского заговора» сделали немецкими и японскими шпионами только потому, что в тот момент у Советского Союза были напряженные отношения с этими странами. Можно не сомневаться: проходи следствие и суд после советско-германского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года, Тухачевского объявили бы агентом не Германии и Японии, а Англии и Франции. Благо, в обеих странах Михаил Николаевич бывал и с тамошними военными и политиками встречался. Немецкий военный журнал «Дейче Вер» в связи с казнью Тухачевского 24 июня 1937 года писал: «В первых числах мая были собраны „доказательства“ о мнимой подготовке переворота силами Красной Армии. Обвинения против Тухачевского были собраны полностью и объявлены в присутствии всех Народным комиссаром обороны: Тухачевский готовил переворот для того, чтобы объявить национальную военную диктатуру во главе с самим собой». Вермахт, несомненно, получил в целом достоверную информацию о заседании Военного совета, где Ворошилов и Сталин шельмовали «заговорщиков». Автор появившейся статьи «Счастье и гибель Тухачевского» высоко оценил талант маршала: «Тухачевский, бесспорно, был самым выдающимся из всех красных командиров, и его нельзя заменить. История когда-нибудь скажет нам, какую роль он играл в действительности в деле строительства этой армии… Ни один человек никогда не узнает, что происходило на процессе… Наводит на размышления тот факт, что к Тухачевскому присоединились три таких известных представителя младшего поколения, как Уборевич, Якир и Эйдеман… Если при этом учесть самоубийство Гамарника… то дело становится еще более серьезным. Тухачевский хотел быть „русским Наполеоном“, который, однако, слишком рано раскрыл карты, либо же, как всегда, его предали в последний момент. Каганович — Сталин являются снова господами в стране, и Интернационал торжествует. Надолго ли?» В другом же немецком военном издании, «Верфронт», констатировалось: «В противовес краткой эре Тухачевского снова выступили на первый план парадные генералы и герои гражданской войны. Вместе с этим путем восстановления военных советов и значительного усиления политического аппарата восстановлен дуализм, устраненный в интересах боеспособности армии расстрелянным маршалом Тухачевским».
