Жак Садуль - Записки о большевистской революции
Мне кажется, что французское правительство действует против России даже с большим ожесточением, чем сама Англия. Так, последняя недавно предложила правительству Советов договориться о том, чтобы ей, наряду с представителями различных контрреволюционных правительств России, было предоставлено место на Конгрессе мира. Невелика уступка! Тем не менее Пишон не пожелал и этого. Он заявил протест, и Англия отказалась от своего плана.
Такое ожесточение, непримиримая злоба по отношению к Русской революции — позор для так называемой республиканской и демократической Франции, которая тем самым всякий раз перечеркивает свое прошлое. Но можно ли было, в самом деле, рассчитывать на иную позицию правительства, возглавляемого Клемансо, который до глубокой старости остался по-прежнему упрямым антисоциалистом, каким был всегда? И я содрогаюсь при мысли, что о ходе событий в России наш парламент информируют еще и такие недобросовестные глупцы, как Нуланс. Этот несчастный, ничего не увидевший и не понявший человек, который, подталкиваемый своей ненавистью к социализму, совершил все возможные ошибки и преступления против России и против Франции (коллекция его депеш в Министерстве иностранных дел и свидетельства людей, видевших его за работой, тому доказательство), пытается сегодня спасти себя и, нагромождая одну ложь на другую, оправдывает свое разваливающееся со всех сторон политически безумное творение.
Очень устал — в лихорадке тяжело диктовать так много. Вы и сами заметите, читая это письмо, в котором я без всякого порядка изложил лишь малую часть того, о чем хотелось бы вам написать.
Сколько всего я мог бы сказать вам при встрече! Поторопите же мое возвращение во Францию. Я заканчиваю. Еще раз повторяю, что честь, независимость, самый элементарный интерес французского пролетариата требуют от него срочных действий, чтобы любыми, даже, если потребуется, революционными средствами добиться:
1. Невмешательства Антанты в российские внутренние дела.
2. Немедленного вывода всех союзнических войск, находящихся к настоящему времени как в Европейской, так и в Азиатской России.
3. Прекращения любой политики интервенции, прямой или косвенной, материальной или моральной поддержки как российских контрреволюционеров, так и пограничных с Россией государств.
4. Разъяснений по поводу уже заключенных договоров, имеющих целью вмешательство прямое, или через контрреволюционеров, или соседей Российского государства, и денонсации этих договоров.
5. Признания Советской власти, которая за пятнадцать месяцев своего существования стала как никогда прочной и популярной.
6. Возобновления дипломатических отношений, в том числе направления французского представителя (социалиста) в Россию и представителя России — во Францию.
7. Направления в Россию делегации социалистов, профсоюзных деятелей и специалистов для изучения работы коммунистического правительства.
8. Присутствия на Мирном конгрессе делегаций большевистского правительства как единственных представителей русского народа. Европейский мир, обсуждаемый и заключенный без России, не может быть полным миром. Одновременно было бы отвратительно и нелепо признать представителями всей или части России (при исключении большевиков или даже наряду с большевиками) марионеток, из которых составлены различные региональные правительства, искусственно созданные союзниками и существующие лишь благодаря их поддержке, и которые представляют лишь чьи-то личные амбиции и частные интересы.
9. Прекращения экономической блокады, которая в скором времени может привести Россию к промышленному краху и голоду.
10. Возобновления торговых обменов и подписания экономического соглашения, в которое могли бы быть включены чрезвычайно выгодные для Франции пункты (зерно, лен, дерево, рыбные промыслы, шахты, железные дороги и т. д…). Ручаюсь, что в случае подписания экономического соглашения я добьюсь заслуживающих внимания льгот.
11. Направления в Россию нескольких сот, а лучше даже нескольких тысяч (уверен, что сейчас такой шаг скорее облегчит, чем усложнит положение французской промышленности) управляющих, инженеров, мастеров и квалифицированных рабочих, в особенности металлургов, которые окажут решающую помощь промышленности молодой Социалистической республики, в частности в самом насущном деле — восстановлении подвижного состава железных дорог и организации перевозок.
Но работа предстоит огромная во всех отраслях промышленности. В ней могли бы участвовать десятки тысяч французских специалистов. Они будут замечательно приняты, очень щедро оплачены и в качестве исключения их будут хорошо кормить. К тому же голод главным образом ощущается в Москве и Петрограде. Большая часть провинциальных центров снабжается продуктами достаточно хорошо. Кроме того, что бы там ни писали западные газеты, жизнь в России ничуть не опасна. Общественный порядок обеспечивается полностью.
На улицах Москвы спокойнее и безопаснее, чем в Париже. Контракты могли бы заключаться на достаточно короткий срок.
Можно не убеждать, какую моральную пользу принесет этот промышленный десант французского пролетариата в Россию. Товарищи очень быстро завяжут дружеские отношения с этим гостеприимным и душевным народом, еще грубоватым и наивным, но столь достойным того, чтобы его любили, превосходящим наши слишком окультуренные, слишком недоверчивые, слишком эгоистичные, слишком скептические западные народы своей непосредственностью, щедростью, простой и глубокой добротой, тем истинным идеализмом, который позволил ему так внезапно, в считанные месяцы встать в авангарде цивилизованного мира.
Помимо всего, наши товарищи не напрасно провели бы время в этой огромной лаборатории социализма, какой является Россия. Пример дает больше, чем все теории. Конечно, не все идет к лучшему в этом лучшем из миров. Переход от капитализма к социализму не легкое дело. Для этого потребуются еще месяцы, а потом, без сомнения, еще годы экспериментов, поисков и совершенствования. В полной мере он сможет быть осуществлен лишь тогда, когда пролетариат одной или двух крупных европейских держав, поняв, наконец, уроки этой Революции, объединит свои усилия с усилиями российского пролетариата. Кроме того, как говорит Ленин, когда умирает старое общество, невозможно заколотить его в гроб и засыпать в могиле. Его труп разлагается среди нас. Оно гниет, заражает нас самих. Мы вынуждены сражаться за создание и развитие основ нового общества в атмосфере, зараженной миазмами разлагающейся буржуазии. Иного не дано. Любому обществу, которому суждено переходить от капиталистического режима к социалистическому, предстоит жить среди разлагающегося капитализма и непрестанной борьбы против заразы.
