Фриц Шахермайр - Александр Македонский
Противники Александра могли выставить против него около 10000 всадников, 700 колесниц и 80000 пехотинцев. Чтобы разбить этих самых закаленных индийских воинов, требовалось блестящее военное искусство. Решающая роль здесь принадлежала быстроте маневра: следовало поразить противника и нанести ему урон еще до начала битвы. Александр приказал армии идти отдельными, разрозненными войсковыми группами. Сначала царь ловко обманул противника, скрыв от него направление главного удара. А затем, растянув свои подразделения в виде веера, он взял врага в клещи и уничтожил маллийцев. Решающую роль в битве снова сыграла та группа войск, которой руководил сам Александр. После ночных переходов и маршей через пустыни она внезапно появилась перед врагом там, где ее меньше всего ожидали. Особенно поражали врага внезапное форсирование рек и штурмы городов. Маллийцы и живущие среди них брахманы были готовы сопротивляться до последнего, но неожиданность нападения парализовала их усилия.
При взятии городов Александр больше всех рисковал своей жизнью. При штурме одного из городов он первым взобрался на стену. Несколькими днями позже храбрость едва не погубила Александра. Мы опишем это событие по Птолемею, который хотя и сражался в другом подразделении, но мог слышать рассказы непосредственных очевидцев[300].
Войска стояли под самым городом. Из-за очень быстрого продвижения воинов тяжелые орудия не успели доставить. Несмотря на это, Александр приказал штурмовать город немедленно и сам возглавил нападение. Воины захватили оборонительные валы, но враг отступил в крепость, намереваясь драться до последнего. Надо было с помощью немногих имеющихся лестниц захватить город. Царь, разгоряченный боем, схватил одну из них, прислонил к стене и первым поднялся на стену, прикрывая себя щитом. Оказавшихся перед ним врагов он заколол или сбросил со стены. За ним последовали Певкест (Певкеста) и Леоннат, а затем Абрей, военачальник Александра. Им удалось добраться до башни. После этого множество гипаспистов устремилось по этой лестнице, но лестница не выдержала и сломалась. Царь с тремя спутниками оказался на стене. Александра нетрудно было узнать по сверкавшим доспехам, и его стали обстреливать со всех сторон. Но даже в момент крайней опасности, лишенный какой бы то ни было помощи, он продолжал отчаянно биться. Высота позади него была непреодолима, но впереди под стеной высились кучи мусора, и можно было отважиться на прыжок. Сопровождаемый тремя воинами, он с отчаянной храбростью прыгнул вниз и прислонился спиной к стене. Снаружи в отчаянии бесновались македоняне, вокруг — индийцы, которые злобно набросились на свои жертвы. Но когда четыре умелых клинка одержали победу в ближнем бою, противники отступили и стали издали обстреливать царя и его спутников. Казалось, наступил конец. Первым пал Абрей, пораженный в голову. Затем наступил черед Александра. Стрела пробила панцирь и попала в легкое. Из разверстой раны вырывались кровь и воздух, но Александр продолжал драться, пока от потери крови не потерял сознание. Теперь сражались только два его воина. Певкест священным щитом, полученным некогда Александром в Трое, загородил царя. Это был последний его защитник. Тут наконец македоняне перебрались через стену. С помощью крючьев, становясь друг другу на плечи, они достигли ее вершины. Одновременно воины другого отряда проломили стену у ближайших ворот. Они решили, что Александр убит, и мстили за него, устроив страшную резню и уничтожая все живое. Царя унесли на его щите.
Едва придя в сознание, Александр приказал вытащить стрелу из раны. При этом он потерял так много крови, что вновь упал в обморок. Но стойкий организм царя выдержал, и вскоре он поправился. Насколько опасна была рана, видно из того, что войска Гефестиона даже получили известие о смерти Александра. С быстротой молнии эта роковая весть распространилась по всей восточной части империи. Как мы уже рассказывали, эти слухи подтолкнули греческих поселенцев Бактрии и Согдианы на восстание и самовольный уход домой.
Александра доставили на корабле в лагерь, разбитый Гефестионом и Неархом в устье реки Гидраот. Воины, уже поверившие в то, что они лишились во вражеской стране своего предводителя, были вне себя от счастья, когда увидели Александра. Он приказал посадить себя на коня, чтобы показаться всем. Но после этого ему потребовался продолжительный отдых, и некоторое время он болел. Когда приближенные царя просили его вести себя в будущих битвах осторожнее, Александр в ответ напомнил им изречение одного беотийца: «Мужей украшают подвиги».
Время вынужденного бездействия принесло царю не меньший успех, чем выигранные битвы. Не только разбитые маллийцы, но и не вступившие еще в войну оксидраки отказались от сопротивления. Они вручили дары, обязались платить дань, прислали заложников и были рады, что над ними поставили не ненавистного Пора, а македонского наместника по имени Филипп. В подвластную Филиппу область Александр включил царство Таксила, долину Нижнего Кабула и территорию племен в нижнем течении Акесина и Гидраота. Александр значительно увеличил свой флот, и корабли смогли взять на борт большую часть воинов во главе с царем. Суда мирно спустились по Акесину до Инда, дойдя, таким образом, до самой южной оконечности Пенджаба. Здесь царь приказал установить границу сатрапии Филиппа. В этом географически важном пункте были построены город и верфи. Новая Александрия должна была стать царицей всей области Инда и его протоков. Отсюда появилась возможность управлять судоходством и развивать торговлю Запада с Востоком от Арахозии до Ганга. Сильная армия из фракийцев и другие контингенты остались в распоряжении наместника. Из Бактрии приехал Оксиарт, отец Роксаны. Вместе со своими войсками он поднялся вверх по течению Инда. Царь назначил его сатрапом области Паропамис вместо Тириеспа.
Весной 325 г. до н. э. армия двинулась дальше. С изменением местности менялся и характер продвижения. До сих пор, высылая отряды в разные стороны, удавалось осваивать обширные территории Пенджаба. Теперь же на пути армии лежала лишь одна река — Инд. К западу от нее виднелись горы Арахозии, на восток простирались поля, сады и леса, зеленевшие лишь там, куда доходили протоки медленно катившей свои воды реки. Дальше — необозримая пустыня, нисколько не привлекавшая завоевателя. Военная задача, стоявшая перед ним, сводилась, таким образом, к захвату долины самой реки и линий коммуникаций с Ираном. Теперь можно было сказать, что поход свелся к экспедиции вниз по течению Инда.
Жители нижнего течения реки отличались от обитателей севера. Они не были упорными, фанатичными и не стремились к славе. Их легче было покорить, но в любой момент они могли совершить предательство. На Пора и Таксила можно было положиться; Мусикан же и раджа города Паттала подчинились без сопротивления, а затем один восстал, а другой бежал. То же можно сказать и о Самбе, изменившем впоследствии Александру, которого он сам назначил правителем[301]. Главное же отличие юга от севера заключалось в том, что истинной душой скрытого и коварного сопротивления на юге были брахманы. Онесикрит прославлял их неиспорченность, миролюбие и близкую к спартанской простоту нравов[302].
