Вячеслав Маркин - Неизвестный Кропоткин
И вот теперь всем на предстоит дружно взяться за дело общественной перестройки, чтобы выйти из отчаянного положения, в которое мы попали…»
Москва, май 1918
Из переписки
П. А. Кропоткин - В. Г. Черткову*
Дмитров Московской губернии
Советская, д. Олсуфьева,
24 июля 1919
Дорогой Владимир Григорьевич!
Сейчас пришел ко мне врач земской больницы в Дмитрове - Сергей Васильевич Боголепов - прося, нельзя ли чем-нибудь помочь отцу, Василию Васильевичу Боголепову - престарелому священнику села Мышенского Серпуховского уезда, которого хотят судить в Серпухове революционным трибуналом.
Священник на сходке крестьян просил вернуть его церкви отобранные земли, и его обвиняют в том, что он после сходки говорил с крестьянами против Советской власти - и грозит за это суровым наказанием.
В настоящую минуту, когда страсти так разгораются с обеих сторон, всякое такое дело легко принимает опасный оборот, и доктор Боголепов просит в той или ной форме помочь его отцу. Я, лично, конечно, ровно ничего не могу сделать. Не поможете ли вы, дорогой Владимир Григорьевич?
Крепко жму вашу руку. Сердечный привет вам и Анне Константиновне от нас обоих.
П. Кропоткин.
П. А. Кропоткин - Георгу Брандесу*
Дмитров, 28 апреля 1919 г.
Диктаторская система якобинцев была ошибочной. Она не могла создать устойчивой организации и неизбежно привела к реакции…
Нечто подобное происходит в России. Большевики стремятся посредством диктатуры части социал-демократических партий ввести социализацию земли, промышленности и торговли. Перемены, которые они стремятся осуществить, являются основным принципом социализма. К несчастью, способ, которым они пытаются ввести в чрезвычайно централизованном государстве форму коммунизма, напоминающую теории Бабефа, парализуя при этом созидательную работу народа, делает успех… совершенно невозможным. А это подготовляет почву для воинствующей и злобной реакции. Последняя уже теперь старается организовать своих сторонников, чтобы восстановить старый режим. Она пробует извлечь для себя выгоду из общего истощения, вызванного сначала войной, а затем голодом, испытанным Центральной Россией, и из совершенной дезорганизации торговли и промышленности, являющейся неизбежной в революции такого масштаба при проведении ее путем указов.
Запад толкует о восстановлении порядка в России посредством военного вмешательства со стороны союзников. Вам, мой друг, хорошо известно мое мнение о том, насколько пагубным для всего социального процесса Европы было поведение тех, кто стремится подорвать силу сопротивления России. Это поведение на год продолжило войну…
Некоторые воображают, быть может, что в лице Колчака и Деникина они поддерживают либеральную республиканскую партию. В этом они безусловно ошибаются. Каковы бы ни были личные намерения этих двух полководцев, большинство объединившихся вокруг них преследуют совершенно отличные цели. Они неизбежно приведут нас к монархии, реакции и кровавой бойне.
В виду этого, те из союзников, которые разбираются в положении, должны отвергнуть всякую мысль о военном вмешательстве, тем более, что у них не будет недостатка в работе в ином направлении, если они действительно желают оказать помощь России…
П. А. Кропоткин - А. М. Атабекяну 1*
1Почин. М. 1922, N3, С. 4.; ОР РГБ, ф. 520, к. 3, ед. хр. 87
Дмитров, 2 мая 1920 г.
…Верю я, наконец, что, разбившись на малые государства, народы начнут вырабатывать в некоторых из них бесгосударственные формы жизни… когда люди избавятся от теперешнего кумира - государственной централизации и «сильного государства»…
Дмитров, 9 мая 1920 г.
…Я взялся за этику потому, что считают эту работу, безусловно, необходимой: я знаю, что не книги создают направление, а наоборот. Но я знаю также, что для выработки направлений необходима поддержка книг, выражающих основные мысли, в обширно разработанной форме. И чтобы положить основы нравственности, свободной от религий и метафизики, и более высокой, чем религиозная, ждущая награды на том свете, необходима помощь хорошо разработанных книг.
В такой разработке теперь, когда люди бьются между началом и концом, т. е. между Ницше и христианством (так как нравственность Канта осталась религиозной, сколько бы ни прикрывалась философией), надобность чувствуется неотложная.
Замечательно, - я узнал это недавно, что Бакунин, когда после поражения Коммуны он удалился в Локарно, точно так же почувствовал необходимость выработать новую этику. Кто-нибудь непременно это сделает. Но надо подготовить почву, и раз мой ум меня влечет и в этой области искать новых путей, надо это сделать; хоть наметить пути.
Жить мне осталось очень немного - сердце отрабатывает число биений, на которое оно было способно. Вот сегодня чуть не случился обморок - без ясной причины: сердце пошаливает.
Так вот на этику положили я теперь свои силы…
П. А. Кропоткин - В. П. Семенову-Тян-Шанскому 1*
1РО РГБ ф. 410, к. 3, ед. хр. 40.
г. Дмитров, 8 сентября 1920 г.
Многоуважаемый Веньямин Петрович.
Благодарю Вас очень за Ваше милое письмо, за Положение и Записки об открываемом Вами и вашими сотрудниками Географическом Музее и за то еще, что Вы направили к нам нашего милого Илью Яковлевича. Так отрадно было увидеть его бодрым и свежим.
Мысль Музея - смелая и, наверно, она будет богата ценными результатами в Землеведении. Музей, конечно, расширит знание и понимание различных видов земной поверхности, их распределение, их происхождение, а, следовательно, и жизнь Земли, и историю ее населения, его передвижений и т. д. Он будет приучать нас смотреть на Земной шар как на живое целое. А это, как превосходно понимал Ваш отец - отец современной географии в России и любимый нами вдохновитель наших работа, - и как понимаем теперь мы, его ученики и последователи, - будет содействовать любви обитателей Земли к своей общей родине и - к уяснению высших философских задач в жизни человечества. Тем более, что Музей, очевидно, будет вместе с тем и Географическим институтом, т. е. центром новых исследований, как об этом мечтал Элизе Реклю.
Если я могу в чем бы то ни было быть полезным Музею - требуйте от меня работы, как от товарища. Всегда рад буду выполнить - увы, прибавляя «постольку, поскольку смогут устаревший за эти годы силы»…
Задания ваши очень обширны. Но, несомненно, мало-помалу определяется несколько направлений, в которых преимущественно будет идти работа. А в одном направлении - пробудить желание исследования, дух бродяжничества с научной целью, любовь к Ansichten der Natur1 и смелость необходимых обобщений, вместе с их научно-индуктивной обоснованностью - в этом направлении Музей, несомненно, будет двигателем.
